Читать книгу - "Броня Молчания - Владимир Осипцов"

class="p1">Калала Сала Бисала не хотел ничего плохого, но переусердствовал.

Калала Сала Бисала больше так не будет.

Калала Сала Бисала снова хочет быть командиром.

Прошу моего командира сравниться в мудрости с хорьком, а Калала Сала Бисала сравнится в верности с черепахой.

Калала Сала Бисала, который хочет снова стать генералом.

Служебная записка

товарища Тардеша — аюте Новак

(изъята фрументарием номер 7 при регулярном обыске для подтверждения благонадёжности)

«Злата ты посмотри, меня уже 'хорьком» обзывают! Не знал бы от Боатенга, что это знак уважения — расстрелял бы бедолагу.

Надеюсь, он только мне написал. А то Прибеш может и не понять.'

Личное письмо

аюты Новак — драгонарию Тардешу

(восстановлен из пепла анонимным добровольцем Партийного Комитета Флота. Текст исходящего письма неизвестен)

Знаешь, а ведь это горе луковое пыталось командовать, и его свои же солдаты побили за пьянство.

Кстати, друг-драгонарий… а ведь хорёк ещё и символ хитрости. Дай-ка мне дисциплинарные полномочия, я в настроении шутить.

Не бойся, жертв не будет.

Целую заранее. Обнимаю.

Лучшая Злата на свете.

Награда за верность-5

Протокол допроса свидетеля,

Называющего себя «Брат Ковай»

По делу

CLXVII-«крылья» (неподчинение приказу командира)

Цензор:

Амаль Вилдереаль Тардеш

Претор: (гайцонский) Проходите, садитесь. Вряд ли в этом здании есть что-то, чего такому внушительному мужчине следовало бояться.

Квестор: (амальский) До чего же жирная инородская рожа! «Хорошая работа», сказали они⁈ «Карьера легата и магистрата», сказали они⁈ Я гайцонский не для того учил, чтобы лучшие годы на всяких уродов пялиться!

Претор: Товарищ квестор, уже идёт запись, и все, что вы скажете, уйдёт цензору, а возможно даже в Сенат. Прекратите позорить честное имя Сына Амаля.

Квестор: Виноват. Переутомление. После этого магготского пьяницы цензурных слов не осталось.

Претор: Приступайте к обязанностям. И будьте дружелюбны. Это союзник.

Квестор: (гайцонский) Итак, как вас зовут?

Свидетель: В миру — Атари Кинноцунэ, ныне же мое имя — Брат Ковай, монах из монастыря Трёх Милостей на Птичьей Горе.

Квестор (амальский): Имя для дебила, которое ещё и не выговоришь.

Свидетель: (гайцонский) Простите, я не понимаю.

Претор: Товарищ извинялся за то, что испортил воздух. Это не имеет отношения к делу.

Квестор: (амальский) ЧЕГО?!!!

Свидетель: (гайцонский) А меня Настоятель тоже наказывал, когда я портил воздух. Мне пришлось терпеть чтобы не опозорить честное имя Монастыря Трёх Милостей!

Претор: Вот как⁈ И чем знаменит ваш монастырь⁈ Что это за «Три милости»⁈

Свидетель: Каждый Император, что восседает в Девятивратном Дворце, оказывает три милости нашему монастырю: Статую Будды при восшествии на престол, колокол — при рождении наследника, и посещение высочайшей особы в день отречения.

Претор: Вот интересно. Что же тогда заставило вас покинуть столь замечательное место⁈

Свидетель: Отец настоятель наложил на меня епитимью. За драчливость и чрезмерное пристрастие к еде.

Претор: Весьма прискорбно. И каковы же были ваши успехи на это поприще?

Свидетель: Ну… как… еще не выполнил!

Квестор: Как вы познакомились с принцессой?

Свидетель: А я, её оказывается, раньше знал. Она во-от такусенькая останавливалась в нашем монастыре, когда на полёты отправлялась. Мне тогда, как самому младшему, было поручено готовить ванну для её умывания…

Квестор: Не уходите от темы — как вы с ней познакомились здесь?

Свидетель: Здесь? А мы нужник не поделили.

Претор: С ней? (смех)

Свидетель: Нет, не с ней. С соседями по полку. Ну, я тогда пришел к ним, и сказал: побьете меня — выгребную яму чистим мы, не побьете — уж не обессудьте, вы. А тут Её Высочество подошла.

Претор: А зачем вам чистить яму?

Свидетель: Чтобы нечистоты не пахли. И чтобы болезни всякие не распространялись.

Претор: Простите, а разве температура на Коците не дезинфицирует все отходы замораживанием?

Свидетель: Простите, но мы не знаем таких сложных слов!

Квестор : (амальский) Это жирный идиот не знает даже элементарной физики!

Претор: (амальский) Вернитесь к теме, товарищ квестор .(гайцонский) Простите,продолжим допрос. Итак, к вам подошла обвиняемая…

Квестор: Что-то странное замечали в её поведении, внешнем виде?

Свидетель: Выходит вот такого росточка девочка и побивает меня, как карапуза — это что, по-вашему, не странно? Мы бы не дошли до Коцита, не будь у неё таких «странностей».

Квестор: Ну, это ещё вопрос. А во время самой операции? Не случалось ли с ней чего-нибудь выходящего за обычные рамки?

Свидетель: Она коленку повредила. Так всю Цитадель и прохромала.

Квестор: (амальский) Проклятье! (гайцонский) Спасибо, интересные сведения . (амальский) Вашу ж мать!..

Свидетель: Что вы сказали?

Квестор: Что вашей госпоже повезло с такими друзьями, как вы. Скажите, а как в вашей среде относятся к товарищу драгонарию⁈ Что вы о нём сами скажете?

Свидетель: Скажу, что он поступил недостойно, наказав господина Агиру, вместо того, чтобы его благодарить. Очень недостойно.

Квестор: Хорошо, а ваша принцесса…

Свидетель: Что тут хорошего? Одно возмущение и стыд — что столь высокий начальник поступает так неподобающе.

Квестор: Ну, «стыд», «принцесса»… скажите о ней!

Свидетель: А что я могу сказать вам⁈ Всё равно, в мою голову могут придти только те слова, что вы и так знаете, господин. Я уж лучше помолюсь об удаче для моей молодой госпожи. (шум движения тяжелых предметов) Она ей понадобится.

Квестор: (на амальском) Как ты прав, жиртрест… Как ты прав, гадина!..'

КОНЕЦ ФРАГМЕНТА

Личное распоряжение товарища Второго Архидрагонария Республики Тардеша за номером 415:

«Следственным группам Космического (Младшего) Флота Республики Амаль вменить в обязанность впредь не допускать бранных слов и выражений во время допроса подозреваемых и свидетелей, за исключением тех случаев, когда это обусловлено необходимостью цитирования»

Награда за верность-6

Черновик личной записки Пред. ПК ОЭФ Г. Прибеша, к председателю Квесторской комиссии Центрального Комитета Партии, приложенной к объяснительной по делу CLXVII-«крылья»:

«Ничего страшного, если не посадим, то сломаем этого мерзавца.»

(документ изъят из личной корзины для бумаг фрументарием номер 235. Подшит к делу: X-«окно»:

«Неосознанный шпионаж и причинение вреда Республике в ПК ОЭФ»)

Подсудимая

…Кадомацу простым молчанием переспорила и Сакагучи, и Азер, и Афсане, в один голос её уговаривавших сегодня надеть выходное платье. Нет. Сегодня её судят как солдата, значит, и она должна выглядеть как солдат. Лучшие доспехи — те, с рисунком, и — белые одежды под них. Без шлема. Волосы за почти два года уже прилично отросли, и она их сумела уложить в одну из не позабытых красивых причёсок. По амальским обычаям, обвиняемый должен