Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

рогатые морды существ стремительно выхватывали пищу из корзин и тут же глотали. Перрин испытывал крайне неприятное чувство от мысли о том, чем могло питаться подобное создание.

«У них должны быть еще ракены помимо этих», – пробормотала она. – «Если это – все, что есть…»

«Мы берем то, что можем получить и уезжаем», – сказал он. – «Даже ни одного, если дойдет до этого. Мы уже знаем, где Шайдо».

«Я люблю знать, что происходит у меня за спиной», – сказала она ему сухо, снова набирая ход.

На близлежащей ферме, которая была занята Шончан, приблизительно дюжина солдат играла в кости на столах, установленных как попало перед зданием с соломенной крышей. Еще больше солдат входило и выходило из каменного сарая, хотя он не видел никаких признаков присутствия лошадей, не считая одинокой упряжки с фургоном, с которой пара мужчин в одежде из грубого шерстяного сукна сгружали корзины, бочки и джутовые мешки. Перрин предположил, что остальные были солдатами. Почти половину из них составляли женщины. Мужчины были почти такого же роста, как и женщины – а если и высокими, то худыми. И хотя ни у одного из них не было меча, они все носили плотно подогнанные куртки небесно лазоревого цвета, и у каждого имелась пара ножей в ножнах, нашитых на их ладные сапоги. Судя по униформе подразумевалось, что это солдаты.

Мэт был бы тут как дома, подумал Перрин, слыша их смех при удачных бросках и стоны при неудачных. Цветная радуга возникла в его голове, и на мгновение он увидел съезжающего с дороги в лес Мэта в сопровождении верховых людей и вьючных лошадей. Всего на мгновение, потому что он отодвинул видение в сторону, даже не подумав о том, с чего это Мэт подался в леса, или что за люди с ним. Только Фэйли имеет значение. Утром он завязал пятьдесят первый узел на кожаном шнуре, который носил в кармане. Пятьдесят один день она была в плену. Он надеялся, что она была до сих пор в плену. Это значило бы, что она все еще жива, и ее можно спасти. Но если она мертва… Его рука сжалась на рукояти молота, висящего на ремне, сжалась до боли в суставах.

Он осознал, что Генерал Знамени и Мишима наблюдают за ним. Мишима осторожно, положив руку рядом с эфесом меча, а Тайли глубокомысленно. Непрочный союз, мало доверия с обеих сторон.

«На мгновение я подумала, что Вы готовы убить летунов», – сказала она спокойно. – «У Вас есть мое слово. Мы освободим Вашу жену. Или отомстим за нее».

Перрин судорожно втянул воздух, и понял, что держит молот. Фэйли должна быть жива. Элис сказала, что она под ее защитой. Но сколько защиты могла обеспечить Айз Седай, если она сама носила белые одежды гай’шайн?

«Давайте закончим здесь. Время бежит». – Сколько еще узлов ему нужно будет завязать на том шнуре? Свет, помоги, чтобы не много.

Спешившись, он вручил узды Ходока Карлону Белцелоне, чисто выбритому тайренцу с длинным носом и слишком узким подбородком. Карлон имел привычку щупать пальцем свой подбородок, словно задаваясь вопросом, куда делась его борода, или поглаживать рукой по волосам как бы в удивлении, почему это они связаны в доходящий до плеч хвост лентой на затылке. Но он не проявлял не малейшего желания отказываться от своей глупой затеи следовать обычаям Айил, впрочем, как и остальные. Балвер отдавал им приказания, и, по крайней мере, они повиновались. Большинство из них уже направилось к столам, оставив лошадей на попечении остальных, некоторые, достав деньги, другие, предлагая фляги с вином. От чего солдаты к удивлению отказались, но люди с деньгами в карманах были встречены более приветливо.

Не глядя в их сторону, Перрин засунул перчатки за широкий ремень, и последовал за Шончан внутрь, отбросив назад плащ, чтобы хорошо стала видна шелковая куртка. К его возвращению люди Фэйли – его люди, поправился он – узнают многое из того, что знают их собратья по игре. Одной стоящей вещи он научился у Балвера. Знание может быть очень полезно, и никогда точно не знаешь, какой кусочек окажется дороже золота. Сейчас, тем не менее, единственное знание, которое его интересовало, будет исходить из другого места.

Первая комната фермерского дома была заполнена столами, развернутыми к двери. За ними сидели клерки, либо внимательно изучая бумаги, либо внося в них записи. Единственными звуками были скрип пера по бумаге и постоянный сухой кашель. Мужчины носили куртки и штаны темного коричневого цвета, платья женщин были такого же оттенка. Некоторые носили значки из серебра или меди в форме кончика пера. Похоже, у Шончан для всех была придумана униформа. Едва Тайли вошла, круглощекий парень в задней части комнаты с выпирающим из-под куртки животом и двумя серебряными значками в виде пера на груди, встал и низко поклонился. Они направились к нему между столами, громко протопав по полу сапогами. Он не выпрямился, пока они не подошли к столу.

«Тайли Хирган». – представилась она кратко. – «Мне нужно переговорить со старшим».

«Как прикажет Генерал Знамени», – подобострастно ответил парень, сделал второй низкий поклон и поспешил за дверь позади него.

Клерк, который кашлял, безусый парень моложе Перрина, которого, судя по чертам его лица, можно было принять за уроженца Двуречья, начал кашлять сильнее, и прикрыл рот рукой. Он старался откашляться, но у него не получалось ничего, кроме сухого кашля.

Мишима нахмурился.

«Парню не следует здесь находиться, раз он болен», – пробормотал он. – «Что, если это заразно? Сейчас о каких только хворях не рассказывают. Еще утром человек здоров как бык, а на закате – уже труп, раздутый в полтора раза, и никто не знает, от чего он умер. Я слышал о женщине, которая сошла с ума в течение часа, и каждый, кто до нее дотронулся, тоже сошел с ума. Через три дня, она и вся деревня, где она жила, были мертвы, кроме тех, кто сбежал». – Он сделал особый знак, создав дугу из большого и указательного пальца, а остальные согнув.

«Вы слишком хорошо информированы, чтобы верить слухам, или их повторять», – сказала резко Генерал Знамени, делая тот же самый знак. Она, кажется, сделала его совсем неосознанно.

Тучный клерк появился вновь, придерживая дверь для седеющего, узколицего человека с черной кожаной повязкой, скрывающей пустоту на месте его правого глаза. Через лоб под повязкой и через всю щеку шел белесый сморщенный шрам. В