Читать книгу - "Обратный отсчет: Равнина - Токацин"

— У тебя от зуда что-нибудь есть? — деловито спросил он у Вепуата — и почувствовал сильнейшую жажду, будто от пары слов у него пересохло в горле. Вытряхнув из-под брони флягу, сармат одним махом опустошил её до половины. «Так-то лучше. И ещё — помыться бы. Весь в какой-то мартышечьей дряни…»

— Яд-дро Сатурна, — медленно проговорил Вепуат, округлившимися глазами глядя на Гедимина. — Ну-ка ложись и вскрывай броню!

Он долго смотрел на сигма-сканер, приставив его к груди Гедимина. Тот молча терпел — от холодных «щупов» всё-таки зудело немного меньше.

— Мать моя пробирка, — пробормотал Вепуат и неуверенно усмехнулся. — Ну ты даёшь, теск. Ну ты даёшь!

Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Всё? Можно сесть? — он прижал прохладную перчатку к горячей, почти раскалённой груди и досадливо сощурился. «И что бы регенерации включиться на сутки раньше⁈ Напугал всех, самого в грязи измазали…»

— Ну ты даёшь, — повторил Вепуат, выключая сканер. — Айзек ошалеет, как увидит… Куда⁈ Лежи! Все рёбра по кускам, а туда же…

Гедимин с тяжёлым вздохом снова лёг на кровать и подёргал лопаткой. «Сердечная мышца умеет чесаться,» — отметил он про себя. «И лёгкие тоже. Да чтоб им всем…»

— Держи, — Вепуат положил рядом с ним сфалт. Гедимин отодвинулся и пристроил его у стены, прикладом себе под локоть.

— Теперь не сдохну?

— Не должен, — Вепуат слабо ухмыльнулся. — Отёк практически ушёл, стенки расправились, лёгкое заросло… Но ты лежи! Надо дать костям срастись.

— Чешется, — пожаловался Гедимин. — У тебя точно ничего нет? Никакого анестетика?

— Терпи! — хмыкнул Вепуат. — Кожу полить я могу, но чешется у тебя внутри.

…К приезду Айзека Гедимин уговорил не укладывать его, а дать спокойно посидеть и почитать ежедневник. Зуд под кожей постепенно спадал, и сармат уже мог думать о стройке. «Два дня потерял,» — он досадливо щурился на пустые страницы. «Надеюсь, хотя бы рабочие не разбежались. Столяры уже поставили четыре башенки… А камни, наверное, никто не поднимает. Хорошо, если пещеру углубляют. Оптимизировал работу, называется… Нет, больше я в эту шахту не полезу!»

Айзек быстрыми шагами вошёл в комнату, взглянул на Гедимина, листающего ежедневник, на довольного Вепуата и шумно выдохнул.

— Живой?

…Руниен всё разглядывал свой посох, хотя уже и навершие не светилось. Что-то крепко его озадачило.

— Боги всё-таки помогли Дим-мину, — сказал он без особой уверенности. — Они не могли оставить его…

— Ага, — сказал Айзек, исподтишка показав Гедимину кулак. Тот сердито сощурился, но всё, что хотел сказать про местные суеверия, оставил при себе.

— Они долго думали, прежде чем помочь, — сказал Хассинельг; он тоже был тут и озадаченно смотрел на раненого. Гедимин сидел на лежаке и незаметно, как ему казалось, поглаживал корпус сфалта. Ему было неловко — не столько за стражей, сколько за Айзека. «Дикари — они и есть дикари. Сармат-то чего им поддакивает⁈»

— Но они помогли, — с нажимом сказал Руниен. — Сам старейшина Кайри пришёл сюда! Я даже и не ждал, что он сорвётся на помощь…

— Спасибо ему, — серьёзно сказал Айзек. — И всем вам. Вы очень помогли. Гедимин побудет ещё здесь, пока его кости срастаются…

— Конечно, — два посоха закачались. — Мы принесём вещи для Вепу-а, который за ним следит. И вещи для Дим-мина… что-нибудь нужно ему?

«Прозрачное стекло и много мифрила,» — думал Гедимин, задумчиво щурясь на очередной чертёж. «Для системы передачи сигнала. Только оптическая передача, по-другому, похоже, не получается…»

— Вепуат! — Айзек чуть повысил голос, и Гедимин поднял взгляд от чертежа. — Смотри, чтобы атомщик сильно не бегал. Хотя бы пару дней нужно поберечь рёбра. При необходимости применяй станнер!

5 день Молнии, месяц Мысли. Равнина, Дальний Край, у перехода в Тлаканту

Гедимин выпрямился во весь рост и повесил сфалт за спину — оставлять его на лежаке не хотелось. Вепуат, зашевелившись на сидении, сердито фыркнул.

— Ну что у тебя чешется⁈

— Всё, — буркнул Гедимин и дёрнул плечом, безуспешно пытаясь почесать внутренние органы. К утру зуд заметно ослаб, а жжение и вовсе пропало, но побочные эффекты регенерации сильно донимали сармата, а лежать и терпеть их ему уже надоело.

— Дал бы анестетика, — продолжил он, поворачиваясь к Вепуату. — Как-нибудь мышцы изнутри пролить, чтобы остыли, — можно, нет?

— Не, ремонтник, — серьёзно ответил сармат. — Ничего тут сделать нельзя. Думаешь, от беготни тебе полегчает?

— Ну, если ты помочь не можешь… — Гедимин снова дёрнул плечом и, помянув про себя уран и торий, вышел в коридор.

Изнутри пещера казалась маленькой, а долгий путь по извилистым ходам сармат, видимо, успел позабыть. Туннель извивался так, будто его копали черви-пирофоры, но всё-таки один дельный изгиб Гедимин нашёл — в целом пещера была расположена так, что взрыв у входа не причинил бы внутренней камере вреда. «Воздух относительно свежий,» — отметил про себя сармат, разглядывая гладкие «опрессованные» стены. Из-за них можно было принять коридоры за искусственную постройку, но сканер показывал под слоем «бетона» пласты местных осадочных пород — тот же жёлтый слоистый камень, из которого Гедимин собирался строить ИЭС.

На выходе лежал большой валун — что-то вроде крыльца, только вместо ступеней — продольные желобки, под наклоном сбегающие вниз. «Металлостоки,» — мгновенно определил Гедимин, посмотрев на осколки синевато-чёрной корки прямо под «крыльцом». «Сюда бы поставить металлосборник…»

— Дим-мин? — услышал он удивлённый голос. На холме в десятке метров от пещеры стоял Хассинельг, задумчиво смотрел на опущенный посох, и от его ног веером расходились чёткие световые полосы. Они были хорошо видны даже сейчас, поздним утром, когда можно было различить цвет каждого камешка на плато. Хассинельг выкладывал из них какой-то орнамент, совмещая пятна разной окраски; частично это было похоже на надпись, только алфавита Гедимин не знал.

— Решил пройтись, — сказал он, отводя взгляд