Читать книгу - "Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин"

— Свалить? — переспросил Исгельт и сделал шаг к нему. — Оставить им Землю и Марс⁈

— А это что, последние планеты во Вселенной? — Гедимин с тоской почувствовал, что зря он в этот разговор вообще полез. — Ис и Кагет чем-то хуже? За них хоть четыре миллиона не положили бы! И, кстати, — где ваш Марс? И Земля ваша, не считая клочков под гетто, и те чужие, — где⁈

— Heta! — вскрикнул Айзек, в два прыжка оказываясь между сарматами. — Совсем сдурели — орать над тоннами твэлов⁈

Гедимин слышал гневное шипение Исгельта, но занимало его сейчас другое — горячие, почти раскалённые волокна, прилипшие к вискам. Они мелко дрожали, меняя температуру, и разогреты были почти докрасна.

— Heta! — выдохнул он, забыв о проигранной войне и всех планетах всех Метагалактик. — Хранитель нас слышит!

Он замер, чувствуя, как в такт пульсации крови в висках вздрагивают горячие волокна.

— Всё, — услышал он шёпот Исгельта; тот уже прижал ладонь к вынутому из бассейна твэлу и неловко его гладил. — Всё тихо. Больше никаких войн. Никто не причинит тебе вреда. Мы здесь. Мы защитим…

Гедимин криво ухмыльнулся — но наговор всё-таки действовал, и жар волокон медленно ослабевал. Сармат сам подошёл к твэлу и погладил его. Ему было не по себе — как, похоже, и хранителю.

— «Эданна», приём… Нам по-твоему говорить неудобно — будем называть тебя «Эданной». Не нравится — дай знать. Никаких войн тут не будет. Мы тебя спрячем. Я почти придумал, как. Ты на острове, вокруг ледяная вода с разными тварями. Сюда не сунутся…

Волокна, то и дело меняя температуру, обвивали его руки, переползали на плечи и лопатки, льнули к вискам и сплетались на затылке. Жар стихал.

— Ещё придём, — пообещал Гедимин, глядя, как Айзек закрывает бассейн. Руки «второго командира» слегка дрожали. Исгельт оторопело качал головой.

— Оно на нас реагирует, — пробормотал он, глядя на потемневший бассейн. — Теперь — уже точно. Чувствует эмоции… слышать ему нечем — значит, дело не в интонациях. И чувствует, похоже, всех троих. Очень хороший результат, Айзек. Передай благодарность Гедимину.

Он, не оборачиваясь, двинулся к выходу — но остановился на полпути и оглянулся на Айзека.

— Интересно, если бы эти… существа были на нашей стороне в ту войну…

Айзек гневно фыркнул.

— Ты в себе⁈ Это мирные существа с мирных станций, — какие войны⁈

— Даже мирные станции порой бомбят, — Исгельт едва заметно кивнул на Гедимина. — Если бы они могли атаковать врага…

Айзек ударил кулаком о кулак.

— Исгельт! Ну не в хранилище же! Не порть существу нервы раньше времени! Ему и так после ваших эмоций впору давать успокоительное — а куда я ему его дам⁈

— Но всё-таки было бы интересно… — пробормотал Исгельт, выходя из хранилища. Гедимин оглянулся на Айзека. Тот с тяжёлым вздохом уставился в потолок.

— Адмиралы бывшими не бывают… Ладно, Гедимин. Иди пока вниз, отдыхай. Мы ещё считаем. Чем сложнее конструкция, тем дольше расчёты…

«Хранитель реагирует на эмоции,» — думал Гедимин, сидя над разобранным макетом «Эданны». «Если продолжать общение — чему ещё он научится? Освоит передачу картинок? Может, даже речь? „Элидген“ ведь освоил… Жаль, у „Эданны“ здесь круг общения невелик. „Элидген“ говорил с Пламенем, Текк’тами, возможно, с местными богами, — а тут я их где возьму⁈»

02 ноября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Под потолком вспыхнул свет. На запястье задребезжал передатчик. Гедимин, сонно мигая, сел на матрасе и уставился на прибор — туда, куда были выведены показания времени: побудка с какого-то перепугу сработала в три ночи.

— Гедимин! — голос Айзека звенел от волнения. — Бегом в хранилище! Странные лучевые вспышки, «сигма», до полукьюгена!

«Мать ваша колба…» — обречённо выдохнул сармат, подбирая сфалт и распылитель меи. «Ладно реактор, он может дурить, — с хранилищем вы что сотворили⁈»

Прибыл на место он один, Иджеса и Эркенгера будить не стали. Уже за первым гермошлюзом дозиметр поймал мощную лучевую вспышку, а когда сармат входил в хранилище — ещё одну, даже мощнее.

— Вы что с ним делали? — резко спросил Гедимин, глядя на Айзека и Исгельта. Кроме них, по тревоге подняли ещё команду ликвидаторов — и теперь все растерянно смотрели на приоткрытый бассейн. Те сборки, что мог видеть Гедимин, светились ровной слабой зеленью — «омикрон» был в норме, температура тоже, нейтроны не лезли…

— Вспышка на мне! — крикнул ликвидатор с другого края бассейна. Гедимин взглянул на дозиметр — прибор не зафиксировал ничего, будто склад топлива послал направленный луч в другую сторону. «Луч,» — что-то знакомое шевельнулось в мозгу. Сармат опустил дозиметр и двинулся вдоль бассейна, глядя на сигма-сканер. Долго ждать не пришлось — выплески «сигмы» шли один за другим.

— Наружу пока не лезет — экраны прочные, — доложил ликвидатор, вернувшийся в хранилище. — Твэлы повреждены?

— От повреждённых фонило бы не так, — был уверен Айзек. Гедимин смотрел на знакомую рябь — разве что зубцы и провалы отличались размахом, так и мощность была другая — и едва заметно ухмылялся. «Вот „Эданна“ и проснулась. Теперь уже всерьёз.»

— Атомщик! — Айзек повысил голос. — Версии есть?

— Поисковые лучи, — отозвался Гедимин. — «Эданна» проснулась и сканирует округу. Сверь исходящие вспышки — это сигма-сканирование. Как может, так и осматривается.

— Мать моя пробирка… — выдохнул Айзек, разворачиваясь к ликвидаторам. — Отбой тревоги! Это нормальный процесс… Атомщик, а что ей видно сквозь экраны хранилища?

— В том-то и дело, что ни кварка, — Гедимин недовольно сощурился. — Ей надо бы хорошо оглядеться… Можно сделать в экранах прорези по периметру? Ей нужна информация, как можно больше, нельзя её тут закупоривать…

— Сделаем, — подал голос молчавший до того Исгельт. — Значит, существо отращивает глаза… Быстрое развитие. Общение ему точно