Читать книгу - "Варвар из нашего города - Максим Шейко"

– Погоди. Через деревню прошел целый отряд, а местные даже не поняли, кто это?

– Ну, типа того. Отряд прошел рысью, не останавливаясь. Я потому и подумал, что это наши – спешат удрать подальше.

Хм, резонно. Я бы тоже так подумал. Не ожидал от ирбренцев такой прыти, честно говоря. Но то, что я узнаю такие новости последним, – непорядок!

– В следующий раз сперва доложи, а потом уже думай!

– Понял я, понял! – Раск торопливо кивает и тут же переводит разговор со скользкой темы на злобу дня: – Делать-то чего будем?

– Посмотрим. Отряд большой был?

– Говорят, сотни две. Может, и привирают для солидности.

– Если и врут, то не сильно. Скорее всего, прошел эскадрон – меньше посылать смысла не было.

Мы оба, не сговариваясь, поворачиваемся к пленному рейтару. А и правда, чего гадать-то, если можно просто спросить?

– Займись им, пора нам побеседовать с нашим гостем.

Будучи безнадежно испорченным фильмами про героических партизан, я подсознательно ожидал, что допрос пленного будет делом грязным и небыстрым, потому, собственно, и взвалил эту обязанность на заместителя – пусть отрабатывает свой косяк с пропущенным отрядом. Опыта проведения подобных мероприятий у Раска, опять же, должно быть не в пример больше, чем у меня, учитывая его основную специальность и срок пребывания в должности. Однако все пошло наперекосяк с самого начала.

Облив пленного водой из бадейки и ощутимо пнув его в бок, Раск, крякнув, взгромоздил связанного по рукам и ногам рейтара на крепко сколоченный табурет, загодя установленный на свободном месте у стены. Приведя таким образом допрашиваемого в нужное состояние, эрзац-прапорщик проверил веревки и, пробурчав что-то неразборчивое, приступил к делу:

– Кто такой?

Вот тут рейтар смог меня удивить. Ответ последовал незамедлительно и был по-военному четким и информативным:

– Тарн-проныра, сержант черных рейтаров.

– Что здесь делал?

– Вез письмо в Игбрун.

– Кому?

– Арно ле Броку, командиру первого эскадрона черных рейтаров.

– От кого письмо?

– Не знаю. Мне его вручил адъютант риттмейстера.

– Как зовут риттмейстера?

– Танис ле Крайт. Командует нашим полком уже четыре года.

Вопрос – ответ. Ни задержек, ни умолчаний. Четко, быстро, лаконично. Словно доклад студента-отличника. Сперва я даже растерялся от такого всплеска искренности и желания сотрудничать. Потом задумался.

Захваченный сержант не производил впечатления простака, испуганным он тоже не выглядел. Рейтар был собран, спокоен и расслаблен. Вывод? Пленный вполне отдает себе отчет в происходящем и просто не считает нужным что-то утаивать. Оставалось только понять: почему?

Немного поразмыслив на эту тему, я решил, что в принципе так и должно быть. Героическим партизанам хорошо только в кино, да и то не всегда. А в жизни, когда тебе ломают пальцы и тычут в глазик раскаленным гвоздем, такие понятия, как воинский долг, почему-то отходят даже не на второй, а хрен знает на какой план. Приоритетными же становятся мысли вроде «жить хочу», «выньте гвоздь» и «дайте зеленки (ну или хотя бы водки)». Примерно в такой вот последовательности в порядке убывания актуальности.

Сидящий передо мной рейтар понимал это гораздо лучше меня. Наверняка и сам не раз был свидетелем таких вот допросов или, по крайней мере, знал о них из первых рук. Потому и сориентировался он в ситуации куда быстрее, чем я. К тому же тут есть еще один интересный момент: гражданское общество, в котором воюют за идею, тут отсутствует как таковое. Ну, или находится в зачаточном состоянии. Плененный нами сержант – наемник, и хотя у солдат удачи есть свои «понятия», все же их преданность нанимателю имеет свои пределы. Тем более что любому из них отлично известно: никакой командир не оценит по достоинству героическую смерть в пыточных застенках – вычеркнут из реестра, и дело с концом. Еще и невыплаченное жалованье зажилят, что особенно обидно. Сами командиры, кстати, тоже все это отлично понимают и вряд ли будут требовать от своих солдат невозможного.

Вот потому наш «подопечный» и заливается соловьем, спокойно выдав и примерное количество людей, которые должны находиться в Игбруне, и общую численность своего полка и его организацию. Он даже описал ситуацию под Ирбрендом на момент своего отъезда с пакетом! Ну а что? Жить-то хочется, и желательно с обеими руками и ногами. Понятная, в общем, мотивация. Вполне себе человеческая. Так что будем считать, что с облико морале местных «диких гусей» я разобрался. Теперь можно и о делах наших скорбных подумать.

Со слов Тарна выходило, что на следующий день после знаковой битвы под стенами Ирбренда остатки герцогской армии во главе с нашим самодержцем попытались прорваться из окружения и отступить к Игбруну. Попытка закончилась новым погромом. Наемники хладнокровно позволили коронным баталиям выбраться из-под прикрытия телег, построиться и даже выйти к Северному тракту, после чего атаковали эту штурмовую колонну с обоих флангов. Довершили дело хорошо нам знакомые рейтары, которых на этот раз сдерживать было уже некому – почти всю конницу Этельгейра разделали под орех еще накануне. В итоге сильно убавившиеся в числе регуляры оказались загнаны обратно в вагенбург, на сей раз без всяких шансов оттуда выбраться. Учитывая, что запасы провианта в герцогском обозе были не бог весть какими, со дня на день следовало ожидать капитуляции нашей «непобедимой и легендарной». Не знаю, кому как, а мне бы хотелось встретить этот грустный момент на максимально возможном удалении от Ирбренда и пасущейся там армии наемников. Подозреваю, что в этом меня поддержит не только осторожный Раск, но и весь остальной личный состав вверенной мне сотни до последнего ополченца. Правда, оставался один маленький нюанс: на пути осуществления наших желаний располагался рейтарский эскадрон, что несколько усложняло дело…

Поначалу у меня грешным делом даже мелькала мыслишка наведаться в Игбрун под утро и устроить ничего не ожидающим рейтарам веселую побудку, но после допроса пленного пришлось поумерить аппетиты. Из бесхитростного рассказа сержанта следовало, что под командой ле Крайта состояло шесть эскадронов численностью примерно по 180 человек. Точнее, столько в них было накануне сражения. Но учитывая, что в первом бою с герцогскими вояками рейтары не понесли особых потерь, а во втором бою эскадрон ле Брока не участвовал вовсе… Напрашивался неприятный вывод: вражеский гарнизон в Игбруне минимум не уступает, а скорее даже превосходит нас в численности.

Ну а про качество и говорить нечего. Чего стоят мои охламоны, отлично показала последняя стычка – справиться с несчастной четверкой рейтаров они так толком и не смогли, даже действуя на «своем поле» при соотношении сил тридцать к одному. Пришлось браться за пику самому. Окажись наемников не четверо, а, скажем, сорок, они порубили бы всю мою банду в капусту, даже не вспотев. К тому же сидящие в Игбруне кавалеристы выполняли функции блок-поста и одновременно передовой заставы, что автоматически подразумевало повышенную боевую готовность и отлаженную дозорную службу. Кидаться при таком раскладе на полноценный эскадрон стал бы разве что самоубийца. Я себя к этой категории морально неуравновешенных людей не относил, потому идею проложить путь к Линдгорну силой решительно отмел.