Читать книгу - "Разбой - Петр Воробьев"

– Он свои цеха уцредил, с подставными старсинами, – на плече говорившего лежала отблёскивавшая чёрным металлом труба слонобоя[127], пятивершковым жерлом обращённая к Кае, Вамбе, и Самбору. – А зза головы настоясцих старсин награду назнацил. Зза меня вот два гросса скиллингов.

– Как величать тебя? – Самбор ухитрился поклониться новому собеседнику, одновременно держа его на прицеле.

– Мегайро, сын Скомено, – «старсина» щёлкнул чем-то на слонобое. – Дай, цто ли, на предохранитель поставлю, коли разговор посёл. Сам-то ты кто? Уззе виззу, цто не те вы, о ком думал…

– Это Кая, дочь Покиса вождя, Вамба, муж её, схоласт и астроном, а я Самбор сын Мествина, электротехник.

Венед на пару вершков опустил оружие. Судя по выбранной форме представления, он тоже предполагал, что один из стоявших на берегу был верфанцем. Кая решила проверить догадку:

– Манк'уви́ман!

– Манк'ува́ман, а́нта! – почтительно ответил тот, опустил самострел, снял болт с ложа, и нажал на спуск, со звоном освобождая тетиву.

– Идите на берег, цто ли. Доць возздя тиванского… Астеро́дота Вравро́на, остраки́зе тон Мале́ро! – Мегайро снял ракетное ружьё с плеча. – Товарисци наси, похоззе, птаи́зму больсую сваляли.

– Что сваляли? – не понял Вамба.

«Старсина» продолжал:

– Наблюдатели по телефону сказали, корабль нового городского головы из Айкатты летит к Краснокаменному замку, Осгоду на подмогу. Мы и ресили насих братьев, цто замок в осаду взяли, выруцить, цтоб им на головы айкаттские бомбы не летели.

– Где здесь бомбы? – Самбор выразительно качнул корзину.

Кая поджала ноги, наблюдая за водой на дне, чья прибыль ускорилась от движения лётчика. За бортом, что приходилось Самбору выше колена, ей оказалось бы по середину бедра. А вот долговязому Вамбе – по колено.

– Неси меня на берег, муж! – воззвала она к последнему.

Тот не сразу понял, к кому был обращён призыв, так что пришлось пояснить:

– Муж, объелся груш, неси меня на берег!

– Муж! Точно! – Вамба несказанно обрадовался, положил картечницу на скамью, подтянул повыше пояс с длинным скрамасаксом[128]и шестистрелом[129], перекинул ноги через борт, схватил Каю (правда, не на руки, как возлюбленный возлюбленную, а через плечо, как пастух ягнёнка), и журавлём зашагал к Мегайро и его спутникам, в паре мест просев в воде по пояс.

Наблюдая за гутаном, венед взял ремень тула в зубы, правой рукой медленно, чтоб не завелась, вытащил из спрятанных под курткой заспинных ножен лагунду и тоже побрёл к суше, вздымая лук, стрелы, и механическое оружие над водой. Тем временем, Вамба наконец-то перехватил Каю с плеча на руки и несколькими мгновениями позже поставил её на засыпанную влажными сосновыми иглами землю на краю лужи озёрной воды, натёкшей с его чёрной шерстяной туники.

– Са́у, а́нта! – верфанец уважительно обратил на себя внимание. – Давно ли род Покиса-лоро возвысил союзом род Ваббы звездочёта?

Вамба хотел его поправить, Кая вовремя послала гутану предупредительный взгляд, но не успела остеречь и венеда.

– Недавно, – ответил тоже вышедший из воды Самбор за Каю (чего делать не полагалось: вопрос задан старшей дочери вождя, ей и отвечать). – Это их свадебное путешествие.

– Ва́дан 'ушан, зачем приказ стрелять давал? – верфанец был крайне возмущён: он не только чуть повысил голос, но даже на вершок приподнял открытую левую кисть в направлении Мегайро.

– Ка́сторо без приказа стрелял, – ответил тот.

– 'Ушан та'а лу ли, почему без приказа?

– Поцему моего слова не дозздался, о том его спрасивать надо в цертогах Цетырнадцати. А поцему стрелял – на корабле был герб Айкатты, и клюци. Ресили, самого головы.

Кая укоризненно взглянула на несдержанного верфанца. «Та'а лу ли» переводилось как «предок с мужской стороны», что было довольно сильным, хоть и принятым в обществе, ругательством, неуместным в отношении кого-то, чей дух вознёсся в облака так недавно, что ещё не успел пролиться дождём на землю прародителей.

– Головы, да не того, – Самбор, передав Вамбе оружие, сбросил с плеч основательно подмоченную снизу куртку.

Она упала на лесную почву с неожиданным лязгом. Венед снял с пояса ножны с самозаводом для лагунды и принялся вытряхивать из них воду, продолжая:

– Этот синороплан сработан ещё для Витерика сына Хродерика, Реккасвинтова деда. Реккасвинт его нам подарил, до Медыни добраться, как Ариамир новый голова стал чинить с наёмниками произвол и закрыл аэродром. Удовлетворившись состоянием ножен, венед забрал у Вамбы лагунду, оставив того держать лук и стрелы в туле.

– Старшина, может, огонь развести? – спросил у Мегайро один из его спутников, с въевшейся в бледную кожу каменной пылью.

– Луцсе готовь сбруи для гостей, – загадочно ответил старшина. – В лесном лагере обсохнут. Кая, Вамба, Самбор, не обессудьте насим гостеприимством.

– Не в обиду, – ответил венед. – И за товарища не взыщи, он первый в нас стрелять стал, а у Вамбы глаз меткий.

– Не в обиду, – повторил старшина.

Верфанец прислонил самострел к стволу сосны, снял с плеч плащ из шкуры лютого волка, и предолжил его Кае. Будь он подобающе учтив, это следовало бы сделать, едва нога старшей дочери вождя дружественного племени ступила на землю, но что взять с лесовика-северянина?

– Пил'у, – Кая сказала слово дружбы и закуталась в плащ. – Скажи мне своё имя, друг.

– Ка́ллан.

Имя значило «Волк».

– Мегайро старшина, что ты говорил про подставной цех? – вдруг спросил венед.

– Так Стейнглад всем после горной войны глаза отвёл. «Вот вам полуцка, цто задолззал. Серебра не дам, но за эти бумаззки отвесят вам по пуду псена, да выдадут по сесть банок тусняка в моей лавке. Копцёной колбасы на тормозок захотели? Лепёсками с киёмой обойдётесь. Цех хотите? Цто зз, цех не колбаса, вот вам цех, а вот и старсина»… А старсина тот – вообсце близзе водяного колеса фарку́нста[130]к ла́ве[131]не подходил!

– Не иначе, он ту же и хитрость и с айкаттским сходом провернул! – осенило Самбора. – Помните, Аистульф мясник всё сетовал, что никого на площади не знает?