Читать книгу - "Кровь зверя - Виктор Ночкин"

Приятель явился веселый, раскрасневшийся и, потрясая звякающей сумкой, стал с энтузиазмом рассказывать, какие в Лихославле есть интересные места. Некоторые он сегодня увидел, о некоторых услышал и собирался посетить в ближайшее время.

– По ком звонит колокол? – Олег указал на сумку.

– По бутылкам. Пойдем к твоему Кожинову, скрепим трудовое братство! Водки взял, консервов, того-сего-этого. А! Банка ананасов маринованных попалась, давно собирался попробовать.

Через пять минут Гришка уже стучал к Кожинову, надрываясь:

– Открывай, бабуля, это я, твоя внучка, Красная Шапочка! Принесла корзинку с пирожками!

– Дерни за веревочку, – в тон ответили из-за двери, – не заперто!

Когда Гришка, приговаривая: «Бабуля, почему у тебя такой большой серый хвост?» – стал извлекать пирожки из корзинки, а Олег достал бутылки и стоял, не зная, куда их пристроить, Кожинов засуетился было, пытаясь освободить место на столе, но это оказалось невозможно: стопки бумаги грозили завалиться, распотрошенные электроприборы цеплялись проводами.

– Пойдемте ко мне, – предложил Олег. – У меня пока что на столе ничего. Посуда у тебя найдется? Прихвати.

Он не сообразил, что и третьего стула у него тоже нет. Но это, конечно, помехой не могло стать. Придвинули стол к кровати, Гришка выгрузил из сумки консервы, бутылки… Спросил Кожинова:

– Как у вас вообще с выпивкой? Не строго?

– Сегодня все будут к ночи на бровях. Из Сектора пришли, нужно нервы отпустить. А завхоз, тот и вовсе не просыхает. У него работа нервная. Это вы смотрите, вам завтра с Баргозовым беседовать.

Олег разлил водку по стаканам и, поднимая свой, мысленно произнес: «Будем жить хорошо!» Тем временем Гришка вспоминал серую толпу на остановке перед пятиэтажками Шанхая:

– Что за народ! А глаза какие! Пустые глаза!

– Народ как народ, – пожал плечами Женя. – Они ж тут как в осаде. Ты бы знал, чем они еще занимаются… У них вольеры, крыс разводят. Я в Шанхае в столовую ни за что не зайду – никогда не знаешь, что за мясо там.

– А они жрут?! – Гришка вытаращил глаза.

– Вообще-то мне говорили, что они хамелеонов приманивают, а потом крысами откармливают, чтобы железа выросла. Представь себе крысу размером с бегемота. – Женя широко развел руки, чтобы подчеркнуть, каким может вымахать такое чудище.

Выяснилось, что он хмелеет очень быстро: выпили совсем немного, но старший лаборант раскраснелся, глаза заблестели. Вскоре он уже откровенничал:

– Я сюда, как вы, после универа приехал. Ну как же, передний край науки! Дадим родной стране больше биотина! Тогда тема еще дышала, даже финансирование кое-какое было. Ну, приехал, значит, впрягся в работу. Первый раз шагнул за Барьер… думал, там что-то особенное. Сперва ничего не замечал, кроме Сектора, какое там всё… ну, новое, в общем. А потом вдруг понял, что Баргозову на биотин плевать. Опыты мы ставили для галочки, что называется, от сих до сих, по минимуму. Баргозов умный, он быстро въехал, что синтез биотина – это лажа, это нереально совсем. Условия Сектора, какое-то излучение, специфические поля, которые не берет наша аппаратура… Сами посудите – как их можно зафиксировать и воспроизвести в лабораторных условиях, если их аппаратура-то не берет? То ли они есть, то ли их нет…

Гришка подливал и поддакивал, Женя продолжал, все больше распаляясь:

– В конце концов это дошло и до масовского начальства, финансирование свернули. Я к тому времени уже здесь работал, ну вот тогда и начали биотин гнать налево. Баргозов сам подсуетился. А о нас руководство уже не вспоминало – больше мы сдаем биообразцов, меньше, им наплевать было. Нет, я Баргозова не виню: если нет финансирования, как ему работать? На одной нашей зарплате здесь, что ли, жить? А инструменты, а оружие, а все остальное? Походы в Сектор – довольно дорогое развлечение.

– Значит, все-таки работа идет? – уточнил Олег. – Настоящая работа, не липовые эксперименты по синтезу?

Женя поглядел на него мутными глазами и потянулся за стаканом. Он, похоже, был рад возможности выговориться.

– Сказал же: Баргозов умный. Он просек, что на биотине не развернешься, и потом, его все равно удобней здесь, вне Барьера, добывать – хамелеоны сами лезут. Биотин он загонял в Лихославле левому оптовику… как его?.. Горчиев… Горяев… как-то так, в общем. Но это только для вида. Чтобы бандиты, с которыми он имел дело, не ломали голову, на кой фиг профессор торчит здесь. Ну, зарабатывает маленько проф на биотине – им же выгодно, поток через них идет, они и не интересовались тут больше ничем.

– А чем Баргозов по-настоящему занимается? – спросил Олег.

– Вы о «сувенирах» слышали? Вот затем мы в Сектор и ходим. «Сувениры» – не хамелеоны, сами из Сектора через Барьер не прутся.

В дверь постучали, и Женя умолк.