Читать книгу - "Смерть за плечами - Сергей Данилов"

— Не твое дело, — огрызнулся я. — Не ты же хозяин лошади.

— Я — хозяин гостиницы, а это лошади моих постояльцев. Если хоть одна пропадет…

— Слышишь, Счастливчик? — обратился я к своему коню и очаровательно улыбнулся. — Этот толстопуз думает, что я хочу украсть лошадь, украденную из королевской конюшни. Неужели я так похож на конокрада?

Возможно, до хозяина дошло, что я больше похож на богатого клиента, чем на конокрада, а может, он понял, что такая очаровательная улыбка в моем исполнении не предвещает ничего хорошего, или заметил меч.

— Ну что вы, благородный лорд, я вовсе не хотел вас обидеть, — залебезил он. — Передохните с дороги в моей гостинице. У меня есть неплохое вино, еда и постель. Все, что нужно благородному лорду.

«Спасибо, что пригласил, хоть приступом эту твою забегаловку брать не придется», — удовлетворенно подумал я и благосклонно сказал согнувшемуся в поклоне хозяину гостиницы:

— Ладно, хозяин, ты так заботишься о лошадях, что я, пожалуй, прощу тебя. Напои моего коня и смотри, чтобы его не украли, и эту лошадь тоже, я ее сейчас куплю, так что, если она пропадет, я тебя за уши подвешу к твоей облезлой вывеске!

Хозяин, благоразумно промолчав, пошел привязывать коня; то ли я его напугал, то ли он просто не хотел терять золото, которое надеялся с меня получить. А я вошел в покосившуюся дверь, из-за которой явственно доносились слова неприличной песни и оглушительный хохот.

Внутри гостиница и вправду напоминала разбойничий притон. За большим, залитым пивом столом сидела какая-то пьяная компания, состоявшая из пары десятков развеселых молодчиков и трех неопрятных девиц, и, яростно размахивая огромными кружками и еще более огромными ножами с нанизанными на них огрызками мяса, хрипло пела:

Мы охотнички лихие,

Мы хозяева лесов,

Отбираем золотые

У прохожих и купцов.

За мешочек золотых

Мы в живых оставим их.

Мы не нищие-бродяги,

Не разбойнички,

Мы трудяги-работяги,

Ох-охотнички!

Если путник по дороге

Свои деньги потерял,

Мы не будем слишком строги,

Можем взять взамен товар

Или пару лошадей,

Раз нет денег у людей.

Мы не нищие-бродяги,

Не разбойнички,

Мы трудяги-работяги,

Ох-охотнички…

Во главе стола сидел хорошо одетый бородатый человек, в котором я узнал своего недавнего «спасителя» — разбойничьего атамана, так неудачно метнувшего нож мне в бок. Увидев меня, он цыкнул на свою компанию. Песня смолкла, и все так уставились на меня, будто в эту гостиницу раньше никогда не заходили посторонние.

— Ой, кто к нам пожаловал! — как-то очень радостно воскликнул один из разбойников. — Благородный лорд с кучей денег. В нашем захолустье давно не появлялись благородные лорды.

— Нет, вы даже не представляете, парни, кого занесла к нам судьба! — возразил ему атаман, расплываясь в улыбке. — Это же его высочество принц Рикланд собственной персоной. Не иначе явился поблагодарить меня за то, что я помог ему бежать из тюрьмы, или за то, что я, по доброте душевной, сохранил ему жизнь. Заходите, принц, выпейте с нами. — Он смахнул со стола какой-то мусор и налил в кружку пива. — Присаживайтесь.

Компания дружно загоготала. Как видно, у них была своя версия нашего с атаманом побега из темницы.

Садиться за их липкий стол мне не хотелось, поэтому я выдернул из-под чьего-то зада стул и сел около двери. Человек, слетевший со стула, бросился на меня с кулаками, но атаман остановил его и ехидно обратился ко мне:

— И вы не боитесь путешествовать без охраны, принц? В моем лесу полно разбойников.

— Так эти парни, которые напали на меня утром, были разбойники? А я-то все думал, чего им от меня понадобилось…

— И где сейчас эти ребята? — настороженно спросил атаман.

— На полянке недалеко от дороги. Там еще ручеек протекает, знаешь?

— Странно, что они тебя отпустили целым и невредимым, — пробормотал атаман. Он что-то сказал одному из компании, и тот вышел из гостиницы. — Так зачем вы пожаловали сюда, принц? Неужели вам так надоела ваша бесценная жизнь? Или вы думаете, что, с тех пор как вы открыли мою камеру, я питаю к вам дружеские чувства?

— Я тоже не питаю к тебе дружеских чувств, атаман, особенно после того, как увидел свою лошадь у коновязи. Это определенно лошадь из королевской конюшни, но я не жадный и, так и быть, могу ее у тебя купить…

— Лошадь… Какая лошадь? У коновязи стоит много лошадей.

— Ту, которая лошадь, а не кляча, разве не ясно?

— Это моя лошадь, и она не продается, — резко сказал атаман. Кажется, он начал злиться.

— Может, тогда скажешь хотя бы, кому достанется эта лошадь после твоей смерти. У тебя есть наследники?

— Какое тебе дело до моих наследников, мальчишка? — Кажется, он уже разозлился.

— Я бы мог поговорить с ними о покупке лошади, а то, боюсь, ты меня плохо понял. Я очень хочу вернуть эту лошадь, и мне все равно, у кого я ее куплю. Но если у тебя нет наследников, ты не будешь возражать, если после твоей смерти я заберу ее просто так?

— Боюсь, что к тому времени лошадь состарится и умрет, только гораздо раньше у нашего юного принца не останется за душой ни гроша! — засмеялся атаман. Компания подхватила. Я тоже посмеялся за компанию, а потом с улыбкой спросил:

— Вы думаете, пятилетняя кобыла может состариться за полчаса?

— За полчаса?

— Столько или чуть меньше ты еще проживешь, если не станешь сговорчивей…

— Ах ты, нахальный щенок! — взревел атаман. — Ты думаешь, если я не убил тебя там, в темнице, не сделаю этого сейчас? — И он метнул в меня здоровенный нож, больше подходящий для разделки мяса, чем для метания.

В отличие от неприятного для меня случая в темнице на этот раз я, не поднимаясь со стула, с легкостью поймал нож за рукоятку, подкинул в руке и, придя к выводу, что баланс на удивление приличный, сунул за пояс — пригодится. Разбойники начали издавать всякие уважительные звуки, начиная от кряканья и кончая сопением, а атаман рассвирепел окончательно. Он выхватил меч и, расталкивая своих приятелей и опрокидывая стулья, бросился ко мне.

Признаться, именно такой реакции я и добивался от него с самого начала. Теперь, когда Энди начнет обвинять меня в жестокости, я смогу честно сказать, что на меня напали и я вынужден был защищаться.

Атаман бежал на меня, а я продолжал сидеть на стуле, положив ногу на ногу, глядя ему в глаза со своей неизменной кривой усмешкой, только чуть качнулся вбок, уклоняясь от удара, и уже потом, когда клинок атамана рассек воздух за моим плечом, вскочил и приложил беднягу лбом о дверной косяк. От души приложил, так, что по сосновому косяку пошла длинная трещина, а атаман обмяк и, недоуменно глядя в пространство, сполз на пол.