Читать книгу - "Нечеткое дробление - Пол Ди Филиппо"

Пока я, притворяясь куском льда, стоял недвижим, по лестнице, ступеньки которой прогибались под их ногами, спустились Крошка и Мунчайлд. Они подошли ко мне, и, когда их глаза наконец привыкли к полумраку, их тоже точно заморозило.

Крошка первым пришел в себя. Если можно так назвать превращение в трясущееся желе. Он упал на колени, вскинул руки над головой и принялся молить о прощении.

– Прошу вас, умоляю, леди Саншайн, я крепко облажался, но, типа, чисто случайно. Я схавал дозу колес этого Дурного Пальца, как вы просили, и меня так мощно вставило, что я очухался только здесь. Но я и не думал бежать от вас, и все такое. Я люблю свою работу.

Леди Саншайн поднялась с места и подошла к Крошке, который корчился на полу. Она подхватила его под мышки – за те места, за которые я бы никогда не взялся – и подняла с полу, промолвив со спокойным благородством:

– Я не понимаю твоих слов, чужеземец, но мне ясно, что ты напуган. Скажи, кто-то из моих подданных обидел тебя? Если так, они будут сурово наказаны.

Едва я услышал этот спокойный, глубокий и разумный голос – ничуть не похожий на тот обкислоченный самовлюбленный рык, который мы слышали от настоящей леди Саншайн, – моя голова вновь заработала, и я понял, что тут происходит.

Леди Саншайн, которая не глотала пец-конфету, никак не могла отправиться за нами следом через две вермишелины, если только у нее не было собственного йо-йо. Сейчас мы видели перед собой лишь ее двойника, естественный продукт развития местного континуума. Однако совпадение заходило очень далеко: она даже сумела занять вершину здешней социальной пирамиды.

Но потом я подумал: если так получилось, что здесь в точности воспроизвелась леди Саншайн, видимо, со всей цепочкой своих предков, значит ли это, что в этом мире сейчас двадцатый век на дворе? Если да, то что за чертовщина творилась тут в прошлые века, коль скоро теперь мы видим перед собой такое?

Крошка продолжал елозить на полу. Я понял, что пора оставить ненадолго размышления и выступить.

– Ребята, – сказал я по-английски. – Взгляните внимательно. Это не леди Саншайн, а просто ее близнец.

Потом я повернулся и обратился к Великой Матери.

– Э-э-э, ваше величество, прошу простить наше невежество. Мы пришельцы из другого мира, устали с дороги и немного растеряны. Ваши подданные относились к нам весьма благосклонно и внимательно. А что до моего товарища, то вы напомнили ему его, э-э-э, бывшую жену. Она была женщина суровая и спуску не...

Я решил заткнуться, прежде чем из моего рта вылетят еще какие-нибудь глупости.

Великая Мать одарила нас терпеливой улыбкой, от которой меня пробрало до самых пяток.

– Даже тут, в нашем мире, такое порой случается. Тем не менее чувствуйте себя здесь как дома. Мы выделим вам жилище и постоянных провожатых, после чего вы можете идти куда захочется. Когда у меня будет больше времени, мы поговорим еще.

Вздохнув, Великая Мать вернулась к своему столу. Я заметил, что стол не был накрыт к обеду, а скорее использовался как письменный, для работы. Этот корявый наплыв с огромного дерева, приспособленный для утомительного труда, был завален грудами испещренных рунами пергаментов. Мгновенно позабыв о нас, Великая Мать взяла очередную страницу и принялась читать.

Когда мы повернулись, чтобы подняться по лестнице, я заметил, как леди выбрала из многих других вещей на столе глиняную печать, погрузила ее в чернила и оттиснула на законченном документе.

Очутившись снова на крыше, под опекой Быстрого Потока, я подумал: только что мы оказались свидетелями телесного воплощения божественного принципа, или дубликации Верховного Босса.