Читать книгу - "Сумерки богов - Александр Лысенко"

– Как тебя зовут?

– Аннарексия.

– Красивое, редкое имя.

– А тебя? – она игриво улыбнулась, на щеках появились задорные ямочки.

Сове ужасно хотелось сказать, что его зовут как-нибудь – Апоплексий, но неудобство от того, что он находился рядом с девушкой, рождающее в его паху какие-то смутно знакомые ощущения и пробуждающие инстинкты, не давало ему говорить то, что он хотел…

– Сова, – промямлил он, смущенно делая вид, что его заинтересовал кусочек обивки на полу и прижал бутылки еще крепче к груди.

Аннарексия сделала плавный разворот, лихо заведя свой маленький гравилет в ангар. Дважды хлопнув дверью, оба вышли наружу. Приятный бриз ласково шевелил волосы. С огромной высоты здания открывалась сногсшибательная панорама с высоты на море, или океан, от которой захватывало дыхание, которая вызывала щемящее чувство счастья. Уходить не хотелось, хотелось остаться тут навсегда. Тут забывались все проблемы, не хотелось ни есть, ни пить, ни спать.

– Все в порядке?

Сова вспомнил, что он не один. Смутившись своих чувств, он повернулся, пытаясь показать эмоционально-сложный налет скуки, лени и безразличия.

– Да.

– Будешь сегодня моим кавалером? – она встряхнула волосами.

– У меня есть выбор? Я ведь уже у тебя дома и идти мне тут некуда, да и незачем, – пробормотал он, как ему казалось, мужественным тоном.

– Похоже, что так! – она опять сногсшибательно улыбнулась. – Мне кажется, ты излишне напряжен, пойдем, я тебя не укушу.

И Сова, как все мужчины в подобной ситуации, наплевав на мозговую деятельность, поплелся за ней, делая отрешенный вид и бегло изучая плавно покачивающиеся прелести своей спутницы.

Честно говоря, за всю свою жизнь он так и не научился толком обольщать. Нельзя сказать, чтобы он был лишен шарма, но при виде симпатичного, по его мнению, объекта женского пола, тут же внутренне трусил и боялся сделать первый шаг. Хочешь показаться милым малым, выслушиваешь, что они там болтают и вдруг "БАЦ", оглянуться не успеваешь, как ты уже просто друг и более близкие отношения для нее разрушат тот идеал хорошего друга, для нее почти гея, которому можно все рассказать. Обычно от таких подруг Сова быстро отделывался и попадал в точно такой же, новый рыдающий капкан.

– Ты заходишь?

Сова понял, что задумался, и не заметил, как они подошли к автоматической раздвижной двери с плохо различимой в сумраке именной табличкой. Сделав над собой усилие, он переступил порог и ахнул от удивления.

Эта «квартирка» одинокой девушки была воплощением комфорта и роскошного уюта. Дизайнерская мебель, сложные проекторы голограмм и запахов, современная акустика и прочее, и прочее, и прочее.

Сова прошел, встал посреди огромного зала, поставил на прозрачный столик кейс с пивом. Аннарексия подошла к нему вплотную, так, что он почувствовал ее запах и возбуждающую упругость упершихся в него грудей.

– Я сейчас вернусь, – повернувшись, она опять эротично встряхнула черными волосами и потерялась в необъятных лабиринтах своего пентхауса.

Сова сел на диван, нывшее тело требовало расслабления и спокойствия. Он посмотрел на кейс, положил его на колени, открыл. В кейсе была встроенная система поддержания прохладной температуры, достал холодную бутылку пива. Резким ударом открыл об угол дорогого стола. С удовольствием закатив глаза, отпил глоток из запотевшей бутылки. Неожиданно из спрятанных неведомо где звуковых систем полилась приятная инструментальная музыка, исполняемая на неизвестных инструментах, голопроекторы воспроизвели панораму гор и неожиданно обстановка стала до ужаса романтичной.

– Ты не хочешь меня дождаться?

Показалась Аннарексия в прозрачном, возбуждающем одеянии, настолько прозрачном, что слепило глаза. Сова сразу оценил размеры и цвет сосков груди и отсутствие волос на всем ее удивительно гармонично слаженном, длинноногом, притягательном теле.

– Я как раз об этом думал, – Сова отчаянно пытался скрыть нарастающее возбуждение, скрестив ноги и сделав отсутствующий взгляд.

– Дашь глотнуть?

– Держи, – Сова открыл новую бутылку тем же способом.

Она села рядом, доверительно положив руку ему на колено и взяв бутылку из его мелко дрожащих обеих рук. Сделав глоток, она игриво закашлялась, он не мог не помочь ей, легко похлопав по тонкой спине. Когда она грациозно поднялась с пола, он чувствовал себя еще более смущенным.

– Спасибо, чуть не захлебнулась.

Сова протянул чуть было не выроненную бутылку неровно стоящей девушке.

– Можно вопрос?

– Да, конечно, – она лучезарно улыбнулась.

– Что случилось с теми людьми в зале?

– ООО, ничего особенного, – она смотрела в никуда, крутила в руках изящный стакан и умиротворенно вздохнула. Сумеречный свет, падающий из окон на потолке, делал ее прекрасной, да еще эта проклятая романтическая музыка настраивала ход событий на предвиденный лад.

– Ну что ж, видимо мне пора, мне не стоит так пользоваться твоим гостеприимством. Спасибо, что помогла мне там, я бы без тебя совсем пропал, да и понимаешь, Геакрн, наверняка, будет переживать…

– Она посмотрела на него и улыбнулась, скидывая одежду.

В полдень Сова проснулся с ясной головой и под впечатлением от бурно проведенной ночи. В груди было щемящее чувство, иногда включающаяся интуиция подсказывала ему, что что-то не так. Пошарив рукой рядом с собой, он обнаружил: простыню, подушку, кусок смятого одеяла, основной частью бывшего всю ночь на полу, гигиеническую смазку для интимных мест, но только не обнаружил Аннарексию. Нельзя сказать, что он не испытал некоторого облегчения, но врожденное человеческое любопытство и желание услышать похвалу своему темпераменту, таланту любовника, заставило его направиться на поиски. Обшарив какие-то комнаты, всяческие кладовки и кухню, где по пути подкрепился, Сова, так никого и не обнаружив, вышел в просторный зал. То, что открылось его глазам, невозможно передать словами.

На полу, залитом следами человеческих испражнений, лежали резко пахнущие тела. Все они были одеты в трикотаны самых невообразимых вылинялых расцветок с «пузырями» на коленях и оттянутыми задницами, безвкусные легкие спортивные куртки на молнии и майки-безрукавки покрывали их тела, лежавшие, в основном, без обуви, в основном, в грязных носках. Все были в стельку пьяны. Возле стены в обнимку с каким-то бомжем полусидела-полулежала Аннарексия. С ее губ стекала тягучая слюна, одутловатое, вздувшееся лицо и мешки под глазами делали ее вид неузнаваемым – было просто невероятно, как человек, с которым он провел ночь, мог так сменить свой облик всего за несколько часов.

Сова, ничего не понимая, стоял посреди зала и не зная, что ему сделать, глупо водил головой из стороны в сторону, пытаясь моргнуть сильно округлившимися от удивления глазами. Он был ошарашен – все эти люди, безусловно, были представителями интеллигенции в этом мире, но так же, бесспорно, были законченными алкоголиками… Как это возможно?!