Читать книгу - "Неисправная Система. Том II Грехопадение - Станислав Коробов"

Как будто подобные мелкие раны могли волновать этого монстра. Взмахнув рукой, словно разгоняя назойливых мух, он впечатал шиполапа в пол. И только мягкая поверхность растения не позволила мне услышать треск ломающихся под силой удара костей.

Сил на очередную бесполезную атаку у меня не осталось. Необходимо действовать быстро и наверняка. Но эту шкуру без способности не пробить. Она словно броня защищает уязвимое тело…

Возможно, если не входит пробиться снаружи, стоит действовать изнутри.

Схватив рукой обрывок лозы я бросил его прямиком в разинутую пасть.

[Глас владыки]

— Расти.

Похоже, свой предел я уже превзошел…

Бесчувственной куклой мое тело повалилось набок, оставляя невольным зрителем кончины зверолюда. Лозы вырывались из его пасти, стремясь окутать все тело, их шипы…расплылись, как и весь мир, смазавшись до состояния серой бесформенной массы…

— Барион, Стая превыше всего-

Рвать! Рвать! Рвать! Быстрее, чем они успевают расти. Из пасти вырывались шипастые лозы, нанося непоправимые повреждения внутренним органам. Даже регенерации вожака недостаточно, чтобы полностью подавить это хищное растение. Каждый член стаи привычен к вкусу крови, но редко кому приходится чувствовать именно свою. Правая же рука каждым движением причиняла неимоверную боль. Щепки той проклятой деревяшки продолжали двигаться даже сейчас, мешая заживлению раны.

Тьма окутала все по правую сторону. Из места, что ранее было глазом, извиваясь, прорастала лоза.

— Аууууу! — Хриплый вой с трудом пробился сквозь забившую горло растительность.

Вой — универсальный способ взаимодействия внутри стаи. Он может послужить как созывающим кличем, так и сигналом об опасности. Все зависит от вложенного послания. Но также он помогает пережить бремя любых невзгод. Стоит стае взвыть унисоном, как каждое движение станет тверже, а хватка увереннее. Потому чем стая больше, тем она сильнее, и потому для каждого ее члена стая превыше всего.

Один за другим в подлунное небо вознеслись отклики стаи. Проклятье подавляющее волю и заставляющее нападать на собратьев более не имеет над нами власти.

Под силой, что породил вой всей стаи, я ухватился руками за растущие прямо изнутри лозы. Извивающееся растение тут же попыталось обвить мои когтистые лапы. Так будет только удобнее. Сквозь боль и кровавое море, что вырывалось из пасти при каждом движении, я потянул мерзость наружу. Агонией отозвалось тело, ибо корни изнутри поразили все, до чего было возможно добраться. Сильнее, тащить, выдергивать, пока с заразой не будет покончено, несмотря ни на что.

С пробирающим до костей треском разрывались пораженные мышцы и органы, но покрытые густой алой кровью лозы продолжали вырываться из моей пасти. На шипах их были нанизаны ошметки, некогда бывшие моими внутренностями. От невыносимой боли сознание норовило помутиться, и даже вой не желал вырываться из окровавленной пасти…

Как же давно меня последний раз выворачивали наизнанку? Лет пятнадцать прошло, если не больше…

С треском и кровавым фонтаном мое тело покинул последний инородный отросток. Вместе с половиной кишечной системы, нижней челюстью, и, кажется, обрубками легких. В кровавом месиве разобрать не так просто, что из себя представляет тот или иной ошметок.

Не было сил даже шевелиться. Но это временно. На земле обетованной вожака практически невозможно убить. Все мои возможности здесь возрастают в кратном размере. В том числе и регенерация, ее десятикратно возросший эффект сейчас поглощает не только мои внутренние ресурсы, но и развеянную в округе духовную силу. Ее объем здесь столь плотный, что хватит для основания новой деревни, без страха лишиться рассудка от голодовки. А значит рядом должен быть и носитель Первородного.

Где же вы, ваше величество?

Запах, столь знакомый, но немного иной здесь витает повсюду. Сперва, я даже подумал, что ее величество приняла облик того парня, столь сильно он был окутан схожим с ней манящим ароматом. Но надежды рассеялись, стоило проскочить мимо него. От досады инстинктам удалось взять над разумом верх, и без раздумий я кинулся в бой. Секундное послабление обернулось столь печальными последствиями, однако парню сейчас гораздо хуже. Полное истощение духовных сил в травмированном теле по умолчанию приравнивается к смерти. Это меньшее из того, что он заслужил за содеянное. Сотни и сотни моих собратьев пали сегодня по его вине. И счастье парня, если бог заберет его душу, прежде чем я восстановлюсь. Стая превыше всего, и за кровь у нас принято платить кровью.

Лозы потянулись к ногам. Мелочь недостойная даже внимания. Годится только детишек пугать, да обзор заслонять. Нога уже дернулась вверх, дабы порвать несовершенные путы, как из-за спины зарычал поверженный шиполап. Шерсть его облезла, а оголенная кожа покрылась ожогами от длительного контакта с кислотой, что была неспособна даже оплавить роговицу восстановленного глаза. Животное решило покончить с жизнью в бою. Сжатое, в готовности к выпаду тело распрямилось подобно струне, в стремлении поразить меня. Правая рука уже потянулась отбить назойливую букашку, как все плечо поразила пульсирующая боль.

Что черт возьми этот парень сделал с моей раной? Регенерация уже давно должна была вытолкнуть раздражители наружу, но боль твердит об обратном.

Мелкая тушка с силой врезалась в травмированную конечность. Под ее воздействием и стяжкой лозы одна нога не смогла удержать равновесия. Измотанное тело накренилось, стремясь повалиться в пасть плотоядного цветка, где в озере кислоты уже трепещут мириады лоз в ожидании добычи, а рядом, контрастируя с окружением, плавает голое женское тело.

И этот аромат…

Да, без сомнений это оно! Дурманящая кровь, что присуща всем носителям Первородных. Нет, это совершенно точно не ее величество, но и ее будет достаточно для выживания Бистгарда.

Отбросив попытки сопротивления, я спрыгнул в плотоядную бездну. За ней — за целью десятков походов, за надеждой на выживание расы, за верой в возвращение ее величества.

Лозы, превосходящие предыдущие втрое как по размеру, так и количеству устремились навстречу мне. Однако даже так сдерживание вожака для них оставалось непосильной задачей. Шипы, способные пробить человека насквозь и лозы, что собой перемелют тело в кровавое месиво, лишь слегка оцарапывали белоснежную шкуру. И близость к носителю первородного делает меня только сильнее.

Одно лишь плечо продолжают поражать ноющие приступы боли при каждом движении.

Когтистая лапа вонзилась в вертикальную стенку растения, замедляя падение. Пусть лозы против меня бесполезны, в полете тело будет уязвимо для нападения со стороны.

Замедлить дыхание. Сосредоточиться. Мир должен застыть на месте, и лишь когда движения его совпадут с ритмом моего сердца…

Четыре конечности распрямились, придавая телу ускорение выпущенного из баллисты снаряда. И не меньшую ударную мощь. Отогнуть в сторону лапу и центробежная сила закрутит меня, обращая выставленные вперед когти в винт мясорубки. Меньше чем за секунду от лоз, оказавшихся на пути, остались жалкие клочки, что облепили собой лепестки огромного растения.