Читать книгу - "Криминальный попаданец 2 - Владимир Исаевич Круковер"

представляет собой кабинет Хрущева. Похожий на сталинский стол с аналогичной «загрузкой» на фоне всё тех же настенных деревянных панелей. Портрет Ульянова (Ленина), хоть и другой, а по смыслу — всё то же. Только телефонов поболе, и 2 модели самолётов. Плетёное кресло в ленинском стиле, длинный рабочий стол для совещаний, который являлся продолжением оси зрения с кресла Хрущёва за его рабочим столом на 10 персон, стулья вдоль стены напротив стены с 4-мя окнами, и портрет Карла Маркса напротив портрета Ульянова (Ленина). Напротив двери слева от стола Хрущёва — 2-я дверь и часы. Всё просто и спартански. Напротив Хрущева сидит Суслов.

Суслов. И, представляешь, наглецы приняли решение обсудить на Пленуме это предложение.

Я им, сюка, говорю,

Что никак не потерплю!

А они в ответ — плевать,

На тебя нам, б-ядь, насрать.

Хрущев. Пусть выносят. Коммунисты единогласно отторгнут эту буржуйскую провокацию! Сталина на них нету!

Обнаглели, так их мать,

Значит надо указать.

Чтоб не смели возражать

Я их буду обижать.

Семичастного позвать

Он их сможет постращать.

Ты, братан, пока иди,

И на людях не п-зди.

Меры я с умом приму,

Чтоб все было по-уму.

КОНЕЦ.

А тем временем в ресторане подошло время черного кофе со сливками и пирожных. Овчаленко, употребивший сто пятьдесят грамм КВВК (коньяк выдержанный высшего качества — напиток, стандартная крепость которого достигает 43–45 %, а выдержка — 8-10 лет), разливался соловьем:

— …открылся ресторан в 1938 году с подачи Лаврентия Берии. В 1930 году Лаврентий Берия зашел в столовую на Пушечной улице и столкнулся там с молодым энергичным поваром Лонгинозом Стажадзе. Молодой человек встретил Берию, показал ему, как устроена кухня. В итоге Берия задумал открыть в Москве ресторан грузинской кухни. Через несколько лет он пригласил к себе этого повара и поручил ему новый ресторан. Название он придумал сам в честь реки в Грузии. Хотя Стажадзе имел образование всего в 4 класса, он сделал ресторан одним из лучших в Москве: наладил снабжение, подобрал хороших поваров, остальной персонал.

— Скажи, Владимир, — прервала девушка миллионера, — я тебе нравлюсь?

— Ну да! — как-то смущенно ответил Овчаренко…

Глава 22

Дай вам Бог с корней до крон

Без беды в отрыв собраться.

Уходящему — поклон.

Остающемуся — братство.

Вспоминайте наш снежок

Посреди чужого жара.

Уходящему — рожок.

Остающемуся — кара.

Всяка доля по уму:

И хорошая, и злая.

Уходящего — пойму.

Остающегося — знаю.

Край души, больная Русь, —

перезвонность, первозданность

(С уходящим — помирюсь,

С остающимся — останусь)…

Борис Чичибабин

Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдет. Как не вспомнить шутку незабвенной (нынче живой и веселой) Раневской: «Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья. Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа».

Так что, смутившись своим молодым телом и лицом, я — старый внимательно оценил попытку сближения с девушкой и отмел это действо. По крайней мере — на время. Плохо то, что меня уже озвучили миллионером с двойным гражданством, а невинный вид современных комсомолок отнюдь не гарантирует их бескорыстность и половую распущенность.

Так что Наташу проводил до общежития и распрощался, даже не поцеловав. Хотя она и ждала, приблизившись. А я сел обратно в авто, дающее мне относительную, но дипломатическую. неприкосновенность, свалил в свой новый дом на территории Британии. Проехжая мимо очередей, выплескивающихся на улицу (дают дефицит, например — туалетную бумагу) загрустил.

А спустя время, когда мне позвонил по телефону посольства Маресьев и сообщил, что вопрос о моей помощи инвалидам вынесен на Пленум, я живо представил себе комедию в двух действиях. В которой маршал, министры и прочее начальство обсуждают — разрешить или не разрешить советскому человеку, получившему зарубежное наследство, подарить инвалидам протезы! Идиотизм ситуации заставил вспомнить стихи Бродского из собственного будущего:

Холуй трясется. Раб хохочет.

Палач свою секиру точит.

Тиран кромсает каплуна.

Сверкает зимняя луна.

Се вид Отечества, гравюра.

На лежаке — Солдат и Дура.

Старуха чешет мертвый бок.

Се вид Отечества, лубок.

Собака лает, ветер носит.

Борис у Глеба в морду просит.

Кружатся пары на балу.

В прихожей — куча на полу…[31].

Убога страна, в которой начетчик Суслов способен старой калошей придавить любой росток нового! Страшно государство, коим правит невежественный Хрущев. Страшен мир, в котором, словно язва лепры разрастается диктатура одной партии, живущей по заветам Сталина!

Тут необходимо небольшое отступление, поясняющее непримиримость Хрущева по отношению к советскому миллионеру.

«В конце 1960 года Никита Хрущев отправился с визитом в Берлин. В городе, разделенном на Восточную и Западную часть, контролируемую двумя противоборствующими военными блоками, процветала нелегальная торговля, и советский лидер патетически воскликнул: „Берлин превратился в грязное болото спекуляции!“

Один из берлинских чиновников, уязвленный такой оценкой, огрызнулся: „Такой черной биржи, как ваша московская, нигде в мире нет!“

Для Хрущева эти слова были подобны плевку в лицо. Не отличавшийся уравновешенностью советский лидер назначил рассмотрение вопроса о борьбе с „валютчиками“ и „фарцовщиками“ на Президиуме ЦК КПСС.

В одном из залов Кремля для руководителей государства устроили выставку предметов и ценностей, изъятых в ходе расследования дела.

31 декабря Хрущев посетил эту выставку, причем экскурсоводом выступал Председатель КГБ Шелепин. После этого Президиум ЦК КПСС заслушал доклад КГБ о расследовании дела.

Посвященные знали: ожидается буря. И она действительно разразилась. Хрущев, перебив докладчика, задал вопрос: „Что ждет Рокотова и Файбишенко?“ Ему ответили: лишение свободы на срок от 3 до 8 лет. Указ Президиума Верховного Совета СССР вводил ответственность за незаконные валютные операции в виде лишения свободы на срок до 15 лет, однако он вступил в силу уже после ареста „фарцовщиков“, а закон обратной силы не имеет.

Хрущева это привело в ярость. Его пытались успокоить другие члены Президиума, но Никита Сергеевич ничего слушать