Читать книгу - "Двенадцатые звездные войны - Бертрам Чандлер"

нож в ножны и наклонился к метателю; повернул и нацелил на первую курицу в линии. Какую он должен сделать поправку, чтобы скомпенсировать уменьшающуюся скорость «Пустельги»? Какой должна быть траектория полета гарпуна? При таком крутом угле атаки она не должна быть большой. Корзина качнулась, когда тяжелый гарпун, словно гигантская стрела, устремился вперед. Он потянулся назад, и Олини вложил ему в руку древко второго гарпуна. Он ощутил наплыв благодарности за то, что рядом с ним находится настоящий человек Флота. Он воткнул гарпун в паз; взвел метатель рукоятью, пока резина снова не натянулась. Несомненно, что каждый находившийся внизу мог слышать скрип заводящегося механизма! Он увидел лица, внезапно повернувшиеся к небу, но, очевидно, «Пустельга» была еще не видна, хотя они неизбежно увидят ее силуэт на фоне звездного неба, когда она окажется непосредственно над ними. Он торопливо наклонил метатель; навел с опережением в несколько ярдов на вторую курицу, пришвартованную на туго натянутых веревках. Боже, эти высокомерные служаки Мэдерлинка швартовали свои блимпы в двадцати футах над землей! Нацелив метатель, он инстинктивно нажал большим пальцем на тяжелый спуск. Снова дребезг резины, и гарпун затерялся внизу. Время позволяло сделать еще один выстрел! Он схватил гарпун из рук Олини, вставил на место, взвел рукоятью… Сейчас он мог слышать вопли, доносившиеся с острова, видеть разбегающиеся в свете костров фигуры. Он пропустил третью курицу — она была слишком близко — и прицелился в четвертую. Одно мгновение он наблюдал за полетом гарпуна, затем бросил рукоять метателя и схватил лук, который предварительно положил на палубе. Четыре других лука уже звенели; даже триммер Хэмпел, независимо от отношения к Раабу, был настоящим представителем Флота. Кадебек и Вайнер были превосходны, превосходны! Рааб выпустил свою первую стрелу почти отвесно вниз, вторую даже немного назад. Последняя курица сейчас находилась прямо под ними. Рааб торопливо послал в нее две стрелы, затем снова повернулся вперед. Люди уже карабкались по веревочным лестницам в корзины крейсерских блимпов. Грубый смех вырвался у него. Они даже не оставили дежурные экипажи на борту боевых блимпов! Низким и резким голосом он крикнул своим лучникам:

— Огонь — вперед! Теперь сосредоточьтесь на крейсерах! Нет, несколько стрел не смогут вывести из строя боевой

блимп — большинство из них, вероятно, вообще не сможет пронзить сверхпрочную ткань баллонов — но стрелы, мелькающие вокруг пытающихся взобраться на борт экипажей, могли немного задержать их внизу и на некоторое время дезорганизовать их.

Но экипажи добрались до корзин. Люди, как фантастические муравьи, еще прилагали все усилия, карабкаясь вверх по лестницам, когда веревки, удерживающие первый боевой блимп, были обрезаны, и он прыгнул вверх. Теперь остров разразился криками и проклятиями. И Рааб внезапно понял, что пришло время прервать атаку.

— Все весла — полный удар, Кадебек, Вайнер — займите свои места! — Сам Рааб побежал и сел около Рэйджера. Таща на себя тяжелое весло, он внимательно всматривался вниз сквозь переплетения корзины. Последний костер лагеря сейчас исчез за кормой… — Весла правого борта — пол-удара!

Ему не требовалось говорить гребцам левого борта, чтобы они продолжали тянуть весла изо всех сил, они задыхались и покрякивали от усилий. «Пустельга» быстро повернула.

Взглянув на остров, он определил, что теперь она двигается к восточному утесу под углом в сорок пять градусов.

— Еще пол-оборота сжатия впереди!

Сбросив балласт с этого края корзины, «Пустельга» теперь почти выровняла киль, но он хотел спуститься еще ниже, к воде, чтобы войти в ущелье на высоте не более ста футов от поверхности. Сможет ли он найти эту узкую расселину в темноте? На короткое время беспокойство охватило его — он действительно не подумал о том, что после лагерных огней его глаза должны довольно быстро привыкнуть к темноте. Но теперь уже слишком поздно менять планы!

Он поднялся и, оставив весло в полное распоряжение Рэйджера, торопливо подошел к передним перилам и устремил глаза в темноту. Когда в нескольких футах от него возникло движение воздуха, он быстро схватился за нож, но это был только талисман, вернувшийся к блимпу из облета озера. Извиваясь, он приблизился к корзине, которую считал своим воздушным стойлом и, шипя от возбуждения, с глухим стуком опустился на крышку метателя гарпунов.

Рааб боролся с искушением оглянуться на остров, так как это снова могло ослепить его глаза! Он всматривался в темноту и почти на траверзе увидел чернее черного вертикальный разрез.

— Все весла — стоп!

С минуту он дал «Пустельге» возможность подрейфовать, а сам напряженно всматривался туда, убеждая себя, что это именно то ущелье, которое им было нужно. После этого он приказал:

— Весла левого борта — полный удар!

«Пустельга» быстро развернулась. Рааб сделал дважды небольшую корректировку курса, и «Пустельга» медленно вплыла носом в узкий разрез. Он посмотрел через перила и увидел отражавшиеся в озере звезды. Они были немного выше, чем ему хотелось бы, но это уже не имело значения.

Сейчас он мог слышать крики, доносившиеся откуда-то сверху, и с беспокойством прислушался. Видят ли с этого поискового блимпа расселину? По-видимому, нет. Внезапно голоса стали почти не слышны, значит, невидимый корабль прошел мимо; несколько секунд спустя голоса снова стали громче и вновь затихли, удаляясь к верховьям озера.

— Привяжите щупы! — приказал он напряженным шепотом. На выполнение этого ушло две или три минуты, и теперь он мог позволить себе посмотреть назад на пришвартованные курицы.

Какое-то мычание с примесью глупого хихиканья сформировалось в его горле. Два баллона полностью выпустили газ и лежали поверх корзин, баллон третьего блимпа, самого последнего в ряду, был заметно меньше других. Курицы, для того чтобы поднимать больший вес, не имели в баллонах внутренних перегородок. Он повернул лицо в сторону Джона Кадебека.

— Кадебек… ты заметил какие-нибудь повреждения планеров?

— Я видел дыры в шести или семи крыльях, — ровным голосом ответил Кадебек. — Но в других могли быть меньшие пробоины. Когда я получил возможность посмотреть на них, мы уже миновали песчаную косу.

Рааб дрожал от возбуждения и дикарской радости от того, что сумел нанести урон врагу. Он глубоко вздохнул и приказал:

— Все весла — пол-удара!

«Пустельга» вдвинулась в ущелье, и их окружила абсолютная темнота. Рааб уменьшил взмахи весел до четверти удара. Последние отдаленные неистовые крики замерли позади и сменились на обычные успокаивающие звуки — скрип оснастки «Пустельги», крики ночных вездесущих и даже редкий скрежет щупов по каменным стенам ущелья. Рааб знал, что эта расселина была заблокирована сверху и имела проход только над уровнем озера, и сомневался, что враг будет искать