Читать книгу - "Миллион миров - Антон Карелин"

– У нас сразу два дела? – уточнила Ана, которая любила всё уточнять. – Найти пропавшего мальчика и раскрыть убийство звезды?

– Ирелия Кан не нанимала нас расследовать смерть Ирелии Кан, – заметил Фокс. – Так что пока одно дело.

– Ну разумеется, – усмехнулась Ана. – Мы же не станем влезать в чужое расследование и раздражать мистера старшего Констебля.

Она уже достаточно узнала Одиссея Фокса, чтобы выделить ключевое слово: «пока».

– Дождёмся, когда Дурран зайдёт в тупик и прибежит за помощью к лучшему сыщику сектора, – кивнула девушка. – А сейчас займёмся ребёнком.

Пока констебль и Шон-Хон собирали подозреваемых для своего расследования, Фокс и Ана проводили своё. Они исполняли последнюю волю Ирелии Кан – и для этого странного расследования требовалась лишь библиотека работ звезды и удобное место для их просмотра.

Их привели в просторную комнату, которая выглядела не как комната, а как инопланетное ночное озеро в гигантских кувшинках. Стены изгибались волнами застывшей реки, а по тёмному, но прозрачному полу гуляли мягкие световые эффекты, изображавшие рябь воды. Складывалось полное впечатление, что ты встал на поверхность пруда и сейчас провалишься вниз. От местного неба слегка кружилась голова: потолок казался бездонным космосом с крупными самоцветами звёзд.

А из пола росли девять крупных зелёных лотосов на закрученных стеблях, каждый цветок был одновременно точёной скульптурой и троном. Стоило Одиссею подойти к лотосу, как лепестки приветливо раскрылись, и от их сияющей чистоты вокруг стало немного светлее.

– Ух ты, – сказал детектив, тут же плюхнувшись в средоточие белизны.

Трон оказался мягким и удобным: лепестки охватили Фокса, подстраиваясь точно под фигуру, лотос поднялся над полом и застыл в изящном изгибе.

– Он вертится, – заметил сыщик, склоняя цветок в разные стороны. – И очень даже легко.

Цветок считывал целевое напряжение мышц и обращался в нужную сторону. Повинуясь воле Фокса, он покачался в разные стороны и пригнулся, выпустив седока на свободу. А опустев, стал медленно смыкаться в бутон, угасая и пряча белизну.

– Красиво, – спокойно кивнула Ана.

Одиссей подумал, что, будучи принцессой олимпиаров, она за двадцать лет навидалась таких впечатляющих и грандиозных красот, каких он не встречал за все свои жизни. Эта мысль его неожиданно задела, но Фокс отложил её на будущее. Сейчас нужно было сосредоточиться на Ирелии Кан.

Ана подошла к роскошному лотосу в центре зала, села в него и плавно возвысилась, бережно обнятая цветком. Звёзды-самоцветы на космическом потолке удивлённо перемигнулись.

– Даже очень красиво, – пробормотал детектив.

Всё в этом доме впечатляло. Но после смерти хозяйки здешние красоты и богатства стали казаться тяжким саваном излишества, золотой лепниной на слишком просторном гробу. Звезда озаряла свой дом, с ней излишества обретали смысл, а когда она погасла, это место из живого произведения искусства превратилось в музей мёртвой роскоши.

– Что нам известно? – спросила Ана, заметив, что Одиссей любуется её фигурой, к которой прильнули белоснежные лепестки. Оказавшись в воздухе, девушка беззаботно болтала стройными ногами, напоминая, чем несовершенная, но живая красота отличается от совершенной, но застывшей и неживой.

– Ничего не известно. Ирелия не оставила инструкций и вводных! Она прислала мне личное визио и хотела сегодня встретиться, чтобы раскрыть детали. Но мы не встретились. И я понятия не имею, о чём она хотела рассказать.

– Личное визио. Вот почему ты не показал его мне, – она говорила сдержано, но за её пониманием всё же пряталась обида.

– Тогда было нельзя. Но теперь можно.

В руках Одиссея возник его старенький кристалл, он мигнул, и перед ними воссияла дива – призрак, сотканный из света, почти как настоящий. Ана вздрогнула и сжала подлокотники кресла, когда поняла, что сидит в том же самом цветке, где восседает Ирелия Кан.

Актриса опять была безупречна: шёлковая кожа, коралловые губы совершенной формы. Чуть раскосые глаза, идеально подчёркнутые макияжем, смотрели слегка удивленно. Простое элегантное платье, обнажённые ноги и плечи – Ирелия приглашала любоваться своей красотой, будто её красота принадлежала всему миру. Но в каждой чёрточке госпожи Кан, в каждой складке её головокружительно-дорогой одежды проглядывала звёздная гордость и знание блистающих высот, недоступных простым смертным. Она была как королева, сошедшая с небес именно к тебе.