Читать книгу - "Темные ущелья - Ричард Морган"

Весь день и всю ночь они ждали появления Рингила Эскиата.

Все были проинструктированы, каждый знал свое место. Военный корабль Лиги «Обагренная пустошь Мэйн» спокойно стоял у причала в качестве приманки, в то время как «Звезда Джерджиса» и «Оскал Хойрана» заняли сторожевые позиции в точках на севере и юге вдоль близлежащего побережья. Каперы сидели в засаде в гавани и по всему берегу бухты. Дозорные отправились на возвышенности по обе стороны от входа в нее, а также в сторожевую башню на мысе Дако. Некоторых морпехов-пленников держали в подвалах вблизи от пристани, чтобы по первому сигналу вытащить и использовать для торга или просто в качестве щитов. Клитрен сидел за столиком в зале постоялого двора на улице Лиги, играл сам с собой в кости и ждал вестей.

Местные жители спрятались по домам. Орнли затаил дыхание.

Каперы были уверены в успехе – они умели сидеть тихо. Это была часть их ремесла: ждать, вглядываясь в дымку на горизонте в поисках признаков вражеских судов или перемены погоды. Иногда ждать приходилось целыми днями, и ничто не нарушало монотонности, кроме мягкого покачивания корабля на волнах. В таком деле приходилось учиться терпению, и никак иначе. Нет никакой добавочной выгоды в том, чтобы накручивать себя раньше времени. Битва, шторм – и то и другое скоро тебя настигнет. Лучше насладиться тихими часами бездействия, вдыхая их, словно дым в курильне, – ведь в конечном итоге окажется, что их было довольно-таки мало, но зато они принадлежали тебе одному.

А вот горожане были настроены не так оптимистично. Может, какой-нибудь солдатик и мог позволить себе весь день только и делать, что почесывать зад, но, чтобы выжить на Хиронских островах, следовало трудиться. Местные вставали с рассветом или раньше и уходили в море забрасывать сети или в окрестные холмы пасти скот. Нужно было возводить стены из камней без раствора, проверять, не поразила ли урожай какая-нибудь болезнь, отгонять ворон и чаек, в конечном итоге – собирать этот самый урожай; обновлять или ремонтировать заборы после штормов, копать, резать и складывать для просушки торф. Чинить сети, чистить борта от ракушек, оттирать и смолить; потрошить и чистить рыбу, солить, паковать, заниматься коптильней. Эти проклятые мастера меча хоть задумывались о том, как еда попадает к ним в тарелки, как загорается в камине огонь, прогоняющий холод? Слава Темной Королеве, что обещанный после войны гарнизон так и не появился – если это все, на что они годятся…

Часы едва тащились друг за дружкой, точно престарелые мулы, нагруженные ожиданием сверх всякой меры, – шаг за шагом, очень медленно. Ближе к вечеру к Клитрену явились посланцы и сообщили, что они не могут сидеть так бесконечно – когда он рассчитывает завершить свое дело? Козы на Китобойном холме сами себя не подоят, знаете ли…

В этот самый миг рыцарь-адъюнкт поднял глаза на маленькую кучку горожан и одарил их слабой улыбкой, от которой у бедолаг пересохло в горле. Он подождал пару секунд, а потом – убедившись, что больше жалоб не последует, – кивнул. Два капера вышли из углов комнаты и выставили посланцев на улицу, где они принялись ожесточенно винить в случившемся друг друга.

Клитрен понаблюдал за ними, пока дверь таверны не захлопнулась, и вернулся к своим костям. Собирал их в чашку и бросал на изрезанную столешницу с сухим треском. Изучал грани, которыми поворачивались к нему потертые кубики.

И опять собирал, опять бросал.

– Он придет, Венж, – бормотал он, как говорили некоторые позже. – Тебе недолго осталось ждать, приятель.

С кем бы он ни разговаривал, похоже, ему суждено было испытать разочарование. День превратился в вечер, и тусклый серый свет перешел во тьму, но ни разбойник, ни его корабль так и не появились. Вдоль стены гавани и на пристани зажглись обычные лампы, ожидающие каперы почесывали затекшие конечности, ругались и настраивались еще немного подождать.

– Длинная будет ночка, мать ее… – проворчал кто-то на стене, и в ответ раздался смех товарищей по дежурству.

– Думаю, оно того стоит, – крикнул кто-то еще. – Я был на побережье Раджала во время войны и видел, как сражался Рингил Эскиат. Никогда не видел ничего подобного, ни до, ни после. Он был как гребаный маньяк. Если мы его этой ночью одолеем, у любого из нас будет такая история, за которую любая даст до конца его дней.