Читать книгу - "В тенях империи - Игорь Прососов"

– Они на государыню поклеп возводили! Вы – офицеры, вы – поймете…

– Какой такой поклеп? – навострил уши урядник.

Свобода слова свободой слова, но порицание действий и личности царствующей особы – штука тонкая. Уж больно часто переходит в подсудные побуждение к восстанию и агитацию супротив державы.

Паренек с перебитым носом вмешался:

– А что, скажете, Ее Величество справляется? Поймите правильно, не хочу сказать ничего дурного…

– Но говорите, – по-плохому мягко поторопил я.

– В мире – бардак. Вот, скажем, Кирилл Прокофьевич, он, – произнес парнишка с придыханием, – справился бы лучше. В такие дни на троне нужен… – он произнес слово. Показалось, слух подводит.

Переспросил. Одурел.

…В «Шабле» тихо и темно. Только мы там и сидели. Я не видел оцепления, когда заходил. Скорей всего, его и не было. Просто чуял народ православный – не то время и не то место, лучше стороной обойти.

– Они считают его святым, – с ненавистью произнес я, уставившись в тарелку с остывшей мачанкой. – В прямом смысле. Троюродного брата Ее Величества. Не имеющего никаких прав на престол. Дурость какая, право слово!

– Отчего же? – мягко спросил Владимир Конрадович. – Разве вы, голубчик, не слышали – «в своем отечестве пророка нет»? По профессии хирург, по призванию теолог, пару лет провел трудником на Соловках… Очень интеллигентный, тихий юноша. Отчего бы и не оказаться ему святым? Но вы не о том думаете.

– О чем же мне следует думать?

– О возможной смуте и том, что последует за ней, – грустно покивал Шталь седатой головой. Он был похож на неуклюжего мишку – вот только нет-нет, да проскальзывало что-то неуловимо хитрое, масляное в кошачьих глазах старого беса. – Люди волнуются. Боярская Дума, то бишь Кронин-подлец с прихлебателями предложили компромисс… Терпеть не могу компромиссы, но Ее Величество согласилась на него. Чтобы унять раскол в обществе. Она не замужем, а статус соправителя уймет горячие головы. Да-с.

…В сердце что-то разорвалось. Ничего перед собой не видя, нащупал кружку, отхлебнул… Чуть полегчало.

Совсем чуть.

В конце концов, я разве мог на что-то претендовать? Видевший ее в общей сложности пару часов с гаком?

…И правда, на что? Вспомнилось. Давно это было. Недавно – душа зажить не успела. Не заживет. Никогда. Теперь точно.

Марс. Святосилуанск. Погоня. Ощущение, что мир вокруг рушится. Я, тогда еще банальный флотский офицер, случайно угодивший промеж жерновов большой политики, уходил от погони. И повстречал в обычном вагоне маглева девушку, что умела смеяться дождю.

Повстречал, чтобы влюбиться с ходу и навсегда за какие-то жалкие минуты. Счастливые минуты, потому что за ними не чувствовалось предопределенности и безнадеги.

Двумя неделями позже, когда пришло время разбора полетов и подсчета трупов, выяснил – той девушкой была наследница инкогнито.

И потом, когда после столкновения с постчеловеками на Тритоне вместо ожидаемого строгача с понижением получил лично от государыни понимание и… нет, не индульгенцию, лучше – одобрение действий и добрую беседу, чувство только окрепло.

Совершенно лишнее чувство, что убивало меня сейчас.

– Это, – сообщил я вполне спокойным голосом, – действительно представляется разумным решением.

– Знаешь, дражайший олух, в твоей Авениде скоро станет по-настоящему интересно, – невпопад сообщил Старик. – И как ты так умудряешься вечно оказываться в центре событий? Инструкции – по обычным каналам. А сейчас пойду. Видишь, Анечка уже подпрыгивает, ей не терпится скормить меня людоедам из промышленного комитета. Гуляй, пока молодой, все оплачено.

Он тяжело поднялся – какой-то посеревший и вдруг постаревший.

– Подождите, – сказал я. – Что это было?

– Мог старик просто поделиться тревогами? – со вздохом оглянулся он, будто колеблясь.

– Нет. Уж простите. Вы – не могли.

– Верно. Помнишь, с чего начался разговор? Тост за преступление?

– Да?..

– Скажи… те. Вы готовы пойти на преступление? Против державы. Ради интересов Короны.