Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

Она застала Тервэйла разглядывающим то, что возвышалось над верхушками деревьев на некотором расстоянии за границей рощи. Толстая колона белого цвета, заслоняющая небо. Белая Башня. Его лицо сохраняло спокойствие, и узы тоже были наполнены спокойствием: – «Думаю, ты задумала что-то опасное, Беонин». Его рука по прежнему сжимала обнаженный меч, но он был опущен.

Она положила руку на его плечо. Этого должно быть достаточно, чтобы уверить его, она бы никогда не преградила бы путь его руке с мечом, если бы им грозила какая-либо опасность: – «Не опаснее, чем…»

Слова растворились в воздухе, когда она заметила женщину приблизительно в тридцати шагах от них, медленно бредущую к ним сквозь рощу крупных деревьев. Должно быть перед тем она была загорожена стволом дерева. Это была Айз Седай в платье старомодного покроя с прямыми, абсолютно белыми волосами которые спадали на грудь, заколотые сзади, украшенной жемчугом заколкой из серебряной проволоки. Этого не может быть. Но это волевое лицо с темными, чуть раскосыми глазами и крючковатым носом невозможно было спутать ни с чем другим. Невозможно, но Туранин Мердагон умерла еще, когда Беонин была Принятой. На полшаге женщина исчезла.

«Что это было?» – с поднятым мечом наготове развернулся Тервэйл, чтобы посмотреть туда же, куда смотрела она. – «Что тебя напугало?»

«Темный. Он касается мира», – мягко ответила она. Невозможно! Невозможно, но она не поддавалась галлюцинациям и миражам. Она видела то, что видела. Ее дрожь не имела отношения к глубокому снегу. Она тихо про себя помолилась. Пусть всю мою жизнь Свет освещает мне путь, и да обрету я надежную защиту в руке Создателя, и твердую надежду на спасение и перерождение.

Когда она поведала ему о том, что увидела Сестру, умершую более сорока лет назад, он не стал пытаться убедить ее в том, что это ей померещилось, а просто вполголоса пробормотал собственную молитву. Но и теперь она не почувствовала в нем ни капли страха. Море страха в себе, и ни капли в нем. Мертвые не могли напугать мужчину, который каждый день жил как последний. Он не был особенно рад, когда она открыла ему то, что задумала. Всего лишь часть плана. Она рассказывала, глядя в зеркальце и очень тщательно сплетая потоки. Она не была мастером в создании иллюзий, как ей бы хотелось. По мере создания плетения, лицо в зеркале менялось. Оно не слишком сильно изменилось, но оно уже не было лицом Айз Седай, и больше это лицо не принадлежало Беонин Маринайе. Из зеркала глядела женщина, которая смутно походила на нее, но с более светлыми волосами.

«Почему тебе нужно попасть к Элайде?» – подозрительно спросил он. Внезапно узы принесли укол. – «Ты хочешь оказаться рядом и потом развеять иллюзию, да? Она нападет на тебя и… Нет, Беонин. Если это должно произойти, то дай пойти мне. В Башне слишком много Стражей, чтобы она смогла знать всех в лицо, и она не станет ожидать нападения от Стража. Я смогу всадить кинжал ей в сердце прежде, чем она поймет, что случилось». – В его правой руке с быстротой молнии промелькнуло и пропало короткое лезвие.

«То что я делаю, должна сделать я, Тервэйл». – Инвертировав Иллюзию и закрепив плетение узлом, она приготовила несколько других плетений также инвертировав их, на случай, если события зайдут слишком далеко, а потом приступила к более сложному плетению, которое наложила на себя. Это поможет скрыть ее способность направлять. Ее всегда занимал вопрос, почему некоторые плетения можно накладывать на себя, вроде той же Иллюзии, а такое плетение как Исцеление, нельзя, только на другое тело. Когда она задала этот вопрос будучи Принятой Туранин ответила своим незабываемым глубоким голосом: «Это все равно что спросить, почему вода мокрая, а песок сухой, дитя. Думай о том, что возможно постичь, а не о том, почему некоторые вещи непостижимы». Хороший совет, хотя она никак не могла себя заставить согласиться со второй его частью. Мертвые ходят среди живых. Пусть всю мою жизнь Свет освещает мне путь… Она сплела последнее плетение и сняла Кольцо Великого Змея, спрятав его в кошель на поясе. Теперь она смогла бы пройти неузнанной рядом с любой Айз Седай. «Ты всегда доверял мне делать лучший выбор», – продолжила она. – «Ничего не изменилось?»

Его лицо оставалось безмятежным как у Сестры, однако узы встряхнул небольшой шок. – «Но… конечно, Беонин»

«Тогда забери Снежного зяблика и отправляйся в город. Сними в гостинице комнату, и жди пока я не приду за вами». – Он открыл было рот, но она предостерегающе подняла руку. – «Ступай, Тервэйл».

Она смотрела как он с обеими лошадьми растворяется среди деревьев, затем обернулась навстречу Башне. Мертвые ходят… Но сейчас главное встретиться с Элайдой. Только это имеет значение.

* * *

За окном шумел сильный ветер. Огонь в камине из белого мрамора так нагрел воздух в комнате, что на стеклах выступила испарина, стекавшая вниз словно дождевые капли. Элайда до Аврини а’Ройхан, Хранительница Печатей, Пламя Тар Валона, Престол Амерлин сидела за своим позолоченным столом, стараясь сохранить спокойное выражение на лице, выслушивая напыщенную речь мужчины, размахивавшего перед ней кулаками.

«… и большую часть пути день и ночь держали меня связанным с кляпом во рту в крохотной каюте, которую лучше назвать буфетом! За это, Элайда, я требую наказать капитана судна! И более того, я требую извинений от тебя и Белой Башни. Да чтоб удача меня подвела, у Престол Амерлин больше нет права похищать королей! И у Белой Башни нет такого права! Я требую…»

Он начал повторяться. Мужчина сделал паузу, чтобы набрать побольше воздуха. Трудно было продолжать сохранять к нему внимание. Ее глаза блуждали по ярким гобеленам на стене, по аккуратно расставленным алым розам на белых постаментах в углах комнаты. Это было довольно утомительно, стараться сохранять спокойствие, выслушивая подобные тирады. Ей хотелось подняться и дать ему пощечину. Каков наглец! Так разговаривать с Престол Амерлин! Однако, спокойствие служило ее целям гораздо лучше. Она просто подождет, пока он выдохнется.

Маттин Стефанеос ден Белгар был мускулистый, и когда-то в молодости, возможно, даже хорош собой, но время обошлось с ним сурово. Белоснежная борода с бритой верхней губой, была аккуратно подстрижена, но большая часть волос уже покинула его голову, его нос был перебит и не один раз, а его угрюмый вид только углубил морщины на его побагровевшем