Читать книгу - ""Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 - Юлия Шахрай"

из тех, что прибыли сюда совсем недавно и совали свой нос куда не следует мешая работе и создавая нервную обстановку.

— Вижу, Коль. — По-русски имя этого парня, звучало как Николай, поэтому я, да и многие другие, иногда называли его русским именем. — Они уже достали. Суют свой нос в каждую дырку, и только работать мешают.

— Они приехали за тобой, брат. — После одного примечательного случая, он иногда называл меня именно так. — Сегодня они ругались с отцом, требуя, чтобы он отдал им тебя, прямо сейчас. Куда-то они, очень торопятся. Отец отказал, и пригрозил пожаловаться на них в Москву, если они не дадут закончить ремонт катеров. Был большой скандал. Отец с кем-то говорил по радио, и похоже оттуда пришло распоряжение, чтобы тебя не трогали до завершения ремонта.

Отец Иколая был знаменитым на все северное побережье Советского Союза человеком. Именно он поднял из руин поселок и создал колхоз-миллионер, известный на всю страну. Поэтому мог свободно обратиться хоть к Брежневу, или к кому-то еще, и его слово имело большой вес в союзе. Во всяком случае, когда это касалось проблем колхоза.

— Ты, меня «обрадовал», Иколай. Похоже вольная жизнь подходит к концу.

— Валерка, я помню свой долг. Помню, как ты спас меня тогда на охоте, и притащил в поселок.

— Брось, Коля, это было вполне естественным, не мог же я бросить тебя в тундре?

— Это не имеет значения. На мне висит долг жизни, и если я отвернусь от тебя сейчас, когда могу помочь, то потеряю лицо.

— А если не отвернешься, то лет на десять, загремишь за решетку за укрывательство. Забудь. Все дело в том, что два года назад, я залез в квартиру одного человека, решив ему отомстить за родителей, в итоге меня осудили, а по пути в лагерь я сбежал. Видимо, кто-то узнал меня, и потому прислали этих людей для задержания.

— Нет, Валерка. Я слышал, как они ругались с моим отцом. У этих людей есть доказательство, что ты собираешься уйти за кордон, на Аляску. Именно поэтому, они и здесь.

— Откуда, они могли это узнать? — удивленно произнес я, обращаясь скорее к самому себе.

— Не знаю, Валерка. Но говорили именно об этом. Отец специально приоткрыл дверь, чтобы все это услышал я. Он тоже понимает старые традиции, и если я не исполню своего долга, он будет первым кто отвернется от меня. В общем у тебя осталось два дня, даже меньше, завтра, как только ты закончишь ремонт последнего корабля, тебя тут же арестуют и увезут.

— Теперь понятно, почему мне запретили брать с собой лодку в эту командировку.

— Валерка, я хочу тебе помочь.

— Как ты мне поможешь? Да и стоит ли тебе рисковать из-за меня.

— Стоит Валерка. Если я этого не сделаю, от меня отвернется весь поселок, а это гораздо страшнее любой тюрьмы, да и мою помощь тебе, им придется еще доказать. Так что не волнуйся. В крайнем случае, я уйду за тобой.

О том, что местные чукчи, свободно плавали на Аляску, было известно, наверное, всем. Это не поощрялось, но и не запрещалось в их отношении, все это старались просто не замечать. Хотя бы, потому, что они не шли ни на какие сговоры, и никогда не привозили с той стороны никаких вещей. То есть для себя, для своей семьи — да, для кого постороннего, нет и не под каким видом, будь ты простой работяга, или самый большой начальник. Впрочем, нечто подобное допускалось для местных жителей и на других границах СССР, например, в Бурятии, был свободный проход для местных националов в Монголию. Из приграничных районов Туркмении можно было перейти в Иран, но опять же все это касалось только аборигенов, и оформлялось, как поездка к родственникам. Просто там все это находилось в шаговой доступности, и потому оформлялось соответствующими документами, а здесь расстояния были несколько большими. Поэтому проще было выставлять все это, как контролируемую обыденность, чем каждый раз устраивать проверки. Тем более, что аборигены, редко пускали в свой быт посторонних, и я оказался наверное единственным исключением. Все это было мне известно. Сейчас же, Иколай, решил, что на нем висит долг жизни, из-за того, что в прошлом году на охоте его слегка подрал медведь, которого мы хоть и упокоили, но мне пришлось тащить парня на себе в поселок. Может где-то в других местах, о подобных обычаях давно позабыли, здесь же судя по словам Иколая, до сих пор помнят.

— Валерка. — Голос парня вернул меня в реальность. — Вон там, за «Отрубленным носом» стоит моя лодка, ты ее хорошо знаешь. В ней находятся все вещи, которые ты оставил в моем доме. Кроме того, у рулевой тумбы, лежит мешок, в котором ты найдешь две бутылки водки и вяленое мясо. Они пригодятся тебе в дороге.

Я хотел было возразить, но парень жестом заставил меня замолчать и продолжил.

— Сейчас уже довольно темно, поэтому ты отдаешь мне свою куртку и я спустившись с катера, отправлюсь домой. Эти двое, что маячат у клуба, увидев как я иду в сторону домов, подумают что это ты и наверняка пойдут за мной. Как только они уйдут, ты переберешься на соседний катер, потом спустишься на пристань, и под прикрытием бочек с топливом быстро перебежишь на другой ее конец. Оттуда до «Отрубленного носа» будет уже недалеко.

«Отрубленный нос» — Инчоун, по-чукотски, указывает на скалу, похожую на нос какого-то зверя, отколовшийся от горы ровным срезом, и находящийся рядом с нею.

— Добравшись до лодки, — продолжил Иколай, — ты спустишь ее на воду. Можешь сразу заводить мотор, здесь его не услышат, после чего ты выйдешь в море. Далеко не заходи, метров на пятьдесят, дальше не надо, после чего повернешь точно на восток, и поставив мотор на средние обороты, пойдешь в сторону Аляски. Здесь недалеко, чуть больше ста километров. Это примерно три часа плавания. Ориентируйся по компасу, что установлен на тумбе. Как пользоваться ты должен знать. Сильно не разгоняйся, во-первых, в море еще встречаются льдины, и потому можешь повредить лодку, просто не успеешь ее обогнуть. Во-вторых, на заставе, могут услышать звук мотора и выслать катер на перехват. Конечно вряд ли, но рисковать не стоит. Льдины обходи с севера, таким образом ты