Читать книгу - "Сколково. Хронотуризм. Книга 1 - Всеволод Глуховцев"

Потом его сняли с дыбы, освободили от пут ноги, но руки оставили связанными. Толкнули в сторону двери — колени его подогнулись, и он рухнул, не в силах устоять, до того вдруг ослаб. Мучители попинали его для острастки — били, старательно целясь, чтоб ничего не сломать, видимо, приказа такого не было — калечить пленника. На минуту оставили, отошли, весело переговариваясь. Тоже слегка запыхались. Потом его подхватили под локти и повели куда-то длинными темными коридорами.

Наконец пришли — его подвели к высоким резным дверям. Створки распахнулись, несколько вооруженных до зубов охранников приняли пленника из рук товарищей. Его довели до середины обширного зала и бросили оземь, точнее, на выложенный декоративными плитами пол. Прямо перед высоким постаментом, на котором в широком, богато изукрашенном кресле («Трон это такой», — не к месту мелькнула мысль) восседал бугай в халате, усыпанном драгоценными каменьями, тянущими на целое состояние по нынешним расценкам.

К Руслану тут же подскочил пожилой мужик в чуть менее богатом одеянии, пнул его:

— Встань на колени, душегуб!

Мамба счел за лучшее подчиниться — опять его угораздило попасть в плен, потому не время права качать.

Пожилой — Мамба окрестил его про себя визирем — подобострастно уставился на правителя. Лугаль сделал небрежный жест рукой, понятный для слуги.

— Отвечай, — прикрикнул на него «визирь», — кто таков, откуда прибыл? Как с заговорщиками сблизился?

Мамба едва не расхохотался — если б не трудное положение, в котором он оказался, точно бы фыркнул. История повторялась: еще один Алгур выискался. Но делать нечего, нужно что-то отвечать, и от того, что именно он скажет, зависит его дальнейшая судьба.

Он повторил все — слово в слово, что ранее поведал своим боевым товарищам. Насчет того, как примкнул, решил слегка слукавить. Сказал, что его просто наняли, ничего толком не объяснив. Дескать, он тут человек новый, знать ничего не знал. А вот его умением поражать врагов воспользовались, посулили горы золотые. К тому же ведь не кто-то, а царевич, сын прославленного Ур-Намму, да упокоится его душа в небесных садах Энлиля!

Его выслушали, не перебивая, затем «визирь» глянул на хозяина. Наместник медленно поднялся, сделал шаг, другой, застыл на постаменте, этакой глыбой возвышаясь над всеми присутствующими. И неожиданно тонким голосом завизжал:

— Ах ты собака! Да как ты посмел поднять свои грязные лапы на моих воинов! Да за это тебе кишки выпустят, шкуру с тебя живьем сдерут, в котле заживо сварят! — Он отдышался и продолжил уже более спокойным тоном: — Но сначала я самолично буду мучить тебя и пытать. Сниму с тебя кожу, напущу туда скорпионов, а потом зашью. А за то, что ты посягнул на мое священное право верховного судьи и властителя в Ассуре, тебя посадят на кол. Как и твоих поганых дружков, которые сейчас вопят от ужаса и боли, если еще не сошли с ума. — Он сделал повелительный жест страже: — Отведите его обратно, а вначале покажите казненных преступников.

Зарикумовы охранники схватили пленника, поволокли его наружу. Теперь маршрут их изменился. Руслана вывели во двор, пинками и тычками погнали вперед, к небольшому парку с фонтанчиком. В парк они не пошли, обогнув его. И глазам измученного искателя приключений предстала еще одна жуткая картина. Нескольких выживших повстанцев посадили на колья. Но то были не обычные, тонкие деревянные жерди или металлические стержни. Толщина этих медных заостренных столбиков была такова, что жертва не умирала скоро, пронзенная насквозь, нет, подвергнувшиеся подобной пытке люди медленно, с дикими мучениями и болью, миллиметр за миллиметром сползали вниз. Толстый кол ломал тазовые кости, не в силах быстро проткнуть тело через анальное отверстие.

Мамба скривился от жалости к соратникам и отвращения к забавам садиста-наместника. Одно утешало: царевича и верного ему воеводы среди несчастных не было. Да и нигде не было видно. Будь они мертвы, мерзопакостный лугаль наверняка выставил бы их тела на всеобщее обозрение. И на поругание. Выходит, его друзья живы? И надежда, что они готовят новое нападение, не напрасна?..

Руслан, несмотря на мучительную боль, наметанным взглядом отметил, что ворота впереди наглухо закрыты, а возле них расположилась усиленная охрана. Да и повсюду возле стен виднелись группы верных Зарикуму воинов. Это значит, что дворец в осаде и вряд ли они успели послать гонца в столицу, к царю Шульге, чтоб тот прислал подмогу своему ставленнику.

Но что это дает ему лично? Да, собственно, ничего. Его пять раз успеют умертвить, прежде чем восставшие соберут достаточные силы и сумеют ворваться внутрь цитадели. Его ждало веселое развлечение — пытка до смерти. Нужно срочно что-то придумать, как-то потянуть время. Еще целых полтора часа париться здесь — он успел, извернувшись, бросить взгляд на часы.

Дав ему вволю наглядеться на умирающих лютой смертью товарищей, стражники поволокли его дальше. Забросили в пыточную, где снова подвесили на дыбе. И оставили — горестно размышлять о превратностях судьбы.