Читать книгу - "Конец эпохи - Владимир Марышев"

– Вот я всё вам и рассказал, командир. Не ожидали? Был тихонький, дисциплинированный Ричард Хид, а тут… Об этом думаете? И еще, наверное: дурак, мол, ты, никто тебя за язык не тянул, сказал бы, что башкой треснулся, вот и всё. Угадал? Так вот, надоело мне притворяться паинькой. Ради чего корчил из себя идеального десантника? Ради командирских нашивок? Пропади они пропадом! Жить хочу, а не прикидываться невинной овечкой!

– Да, Рик… – Родриго покачал головой. – С одной стороны, лучше бы ты молчал. За одно только оставление оружия…

– Да знаю я! – Хид был возбужден. – Всё равно вы не станете докладывать шефу. А если и доложите… Плевать мне теперь на всё! – Он помолчал. – Думал, расскажу – душу очищу… А только наоборот, еще пакостнее стало. Ну скажите что-нибудь. Назовите меня дерьмом, никудышным десантником. Что? Молчите? – В глазах Хида неожиданно вспыхнула злоба. Он резко поднялся и нервно заходил по изолятору.

– Молчите, командир? Неспроста молчите! Ну дерьмо я, дерьмо, согласен. А вы? Вы бы сами не побежали за ней? Нет? – Хид остановился, плюхнулся на кровать и раздельно, по слогам, проговорил: – Не верю. Все мы одинаковые. Ангелов в десант не берут. И у вас, командир, я тоже крылышек не замечал. Подвернись такой лакомый кусочек, припустились бы за ним, да еще как припустились! Что? Неправда?

«Кретин, – подумал Родриго. – Вообразил, что весь мир сейчас показывает на него пальцем: вот какой он гад… Закомплексовал, заметался, захотел оправдаться: не я один, все мерзавцы, все. Но всё-таки совесть есть, грызет…»

– Успокойся, Рик. Ты же сам не веришь в то, что говоришь. Если тебя так уж заел комплекс вины, обратись к Гораку, пусть проведет пару гипносеансов. Мне нужны психически здоровые люди. А о том, любой бы поступил, как ты, или нет, поразмысли сам. Кстати, Эрикссону я и в самом деле докладывать не буду. Но если ты по окончании экспедиции принесешь мне рапорт об увольнении – отговаривать не стану. Вот так. Решать тебе.

– Благородно, – сказал Хид. – Бла-го-род-но. Я, в общем-то, иного от вас и не ожидал. А насчет того, чтобы поразмыслить… Размышлял уже. И знаете, что я вам скажу? Испытывает нас какая-то зараза, что в лесу прячется. Уж очень ей узнать захотелось – побежим или не побежим?

«Ух ты! – подумал Родриго. – А ведь так оно, похоже, и есть! Значит… Значит, и меня можно соблазнить чем-то таким, чтобы я, забыв, ради чего здесь нахожусь, начал совершать дикие поступки? И не только меня! Кем угодно можно управлять, дергая особые невидимые веревочки! Но почему же меня сегодня не подвергли искушению, только заморочили голову всякими чудесами? Или всё еще впереди?»

Он посмотрел на Хида.

– Сам придумал?

– А для этого большого ума и не требуется. Откуда здесь женщине взяться? Ведь не привиделась она, держал я ее, этими самыми руками держал. Живая, теплая… Кожа нежная… – Его лицо внезапно перекосилось. – Сделали ее, командир, сделали! Слепили из атомов или, там, из кварков, не знаю.

– Кто слепил?

– Я не ученый, пусть они разбираются. А девушку эту нам подсунули… реакцию проверить. Да что вы на меня так смотрите? Все мы одинаковые, говорю вам! Никто бы на моем месте не устоял! Ни вы, ни Дзиро, ни Йорн. Даже сопляк Ренато побежал бы!

Родриго давно уже испытывал к Хиду легкую неприязнь, но сейчас, когда он с такой откровенностью выворачивал себя перед ним, хотелось просто встать и уйти.

И Родриго встал.

– Ну что ж, Рик, – сказал он, – тебе надо было перед кем-то выговориться, что ты и сделал. За информацию благодарю. А насчет остального… Знаешь, я сегодня тоже видел кое-что. Но мне, в отличие от тебя, не пришлось делать выбор. Так что спорить с тобой, читать мораль, приводить статьи устава я не буду. Возможно, эта планета еще каждого из нас заставит задуматься над тем, кто он есть…

– Заставит, – мрачно произнес Хид. – Еще как заставит. Знаете что? Нам не следовало прилетать сюда. Мы… Мы не готовы… к этому.

«Черт! – подумал Родриго. – А Рик-то совсем не глуп! Просто ему сейчас труднее всех, отсюда и эта угрюмость, озлобленность. Ведь пока ни с кем другим не случилось чего-то подобного, все они, по сравнению с ним, чистенькие! А я… Уверен ли я, что, когда придет мой черед, поведу себя мужественно и благородно?»

Ему не хотелось продолжать разговор.

– Поправляйся, Рик, – сказал он и вышел из изолятора.