Читать книгу - "Иное решение - Андрей Семенов"

Изнутри дом поражал своим несоответствием внешнему виду. Как раз внутри-то он был хорошо и даже изысканно отделан. На полу лежали мягкие ковровые порожки, наверное, поэтому Коля и не услышал, как мужчина подошел к двери, стены были обиты дубовыми панелями, на второй этаж вела лестница с резными перилами из темного и прохладного на ощупь дерева, на стенах висели картины, изображавшие пейзажи разных стран. Весь интерьер дома свидетельствовал о спокойном и некичливом богатстве. Том самом богатстве, которое нажито не в одну минуту, а многими поколениями и которому ничто не угрожает.

– Прошу сюда, – мужчина показал рукой на лестницу. – Вас ждут.

На втором этаже, в комнате, обставленной стеллажами с книгами, Коля увидел Филиппа Ильича.

– А-а, Николай Федорович, – Филипп Ильич протянул руку, здороваясь. – Вы задержались на четыре минуты.

Коля смутился.

– Понимаете, я…

– Не сразу нашел адрес, – докончил за него Филипп Ильич. – Хорошо придумано, правда? По нашей просьбе Моссовет немного намудрил с нумерацией домов на этой улице. Сначала с этим была неразбериха, а потом жильцы, почтальоны и милиционеры привыкли, а до остальных нам дела нет. Зато сразу видно постороннего человека. Что называется, по первому же вопросу. Присаживайтесь, Николай Федорович, – он указал на кожаное кресло. – В ногах правды нет. Володя, организуй нам с Николаем Федоровичем, пожалуйста, чаю, – обратился он к Колиному провожатому. – Ну и в буфете чего-нибудь посмотри.

Коля опять смутился. Впервые в жизни к нему обращались по имени-отчеству, да не кто-нибудь, а человек, с которым почтительно держатся полковники и который с комкорами разговаривает на равных.

– Николай Федорович, – начал разговор Филипп Ильич. – Я ознакомился с вашим личным делом. Признаюсь, что ознакомился с ним не вчера, а до вашего приезда в Москву. Да и сам ваш приезд в столицу стал возможен только потому, что я, ознакомившись с вашим личным делом, решил познакомиться с вами лично и сделать вам предложение, которое может изменить всю вашу жизнь.

Коле до зуда захотелось узнать, что это за предложение, но он благоразумно проявил выдержку и сдержал готовый сорваться вопрос.

– Я буду, как гадалка, рассказывать вашу биографию, а вы уж поправьте меня, если я где-нибудь ошибусь. Итак, вы родились в Мордовии двадцать третьего февраля тысяча девятьсот восемнадцатого года, то есть в тот день, который мы отмечаем как день создания Рабоче-крестьянской Красной армии. Окончили семь классов, потом работали пастухом в родном колхозе, откуда и были призваны в РККА. Так?

– Так точно, – подтвердил Коля.

– Перед самым призывом у вас вышла какая-то неприятная история с секретарем райкома, не помню его фамилии, кажется, какая-то матерная, на которого вы чуть ли не целое покушение совершили. – И, видя, как Коля смутился, продолжал: – Впрочем, вам не о чем беспокоиться. Этот секретарь вскоре был разоблачен как враг народа, в настоящее время он отбывает давно заслуженное наказание, а все материалы того дела, в которых фигурирует ваша фамилия, были нами изъяты из Мордовского УНКВД под благовидным предлогом и в целях оперативной необходимости.

У Коли пересохло во рту. Кем это «нами» было изъято дело?! Почему Филипп Ильич знает так подробно его доармейскую жизнь?! Кто он вообще такой?!

Тем временем Филипп Ильич продолжал:

– Вы призвались в 1936 году и попали в N-ский стрелковый полк, откуда, даже не пройдя курса молодого бойца, были направлены для поступления в Полтавское командное училище войск связи. Пока все верно?

– Так точно.

– По ходатайству вашего земляка генерала Пуркаева вы, после окончания училища и присвоения звания «лейтенант», были направлены в Ленинградский военный округ.

Тут Филипп Ильич хитро подмигнул, глядя на Колю, и по-свойски спросил:

– Признайтесь, Николай Федорович, ведь хотелось в штабе округа зацепиться, а? Паркет, мрамор, форма с иголочки? Барышни, опять-таки, красивые внимание обращают. Город великолепный… Такси, трамваи… Ладно, не смущайтесь, шучу.

– Виноват, я не знаю никакого Пуркаева.

– Не знаете Максима Алексеевича? Зря, земляков, да еще и в таких чинах, надо знать в лицо. С ним сам Сталин за ручку здоровается. Обязательно познакомьтесь при случае. Однако продолжим. Из Питера вас отфутболили в заштатный полк заштатной дивизии, где вы и сгнили бы в чухонских болотах до выслуги лет. И тут, на ваше счастье, друг за другом произошли три события, благодаря которым я имею удовольствие с вами сейчас беседовать.

Филипп Ильич выдержал паузу.

– Разрешите вопрос?

– Разрешаю.

– Какие это были события?

– Охотно объясню. Первое – вы сумели проявить себя классным специалистом-связистом и доказать, что государство не зря тратило народные деньги на ваше обучение в училище. Поэтому начальник штаба вашей дивизии как хороший командир-штабист перетянул вас из полка к себе в штаб, где вы были и. о., а с недавнего времени стали начальником связи дивизии. Обращает на себя внимание одно обстоятельство: в соответствии со штатно-должностным расписанием Красной армии, должность командира дивизии замещает комдив, а с весны сего года – генерал-лейтенант. Генерал-лейтенант, уточняю, это воинское звание между генерал-майором и генерал-полковником. А начальники служб в дивизии, если верить тому же ЩДР РККА, – полковники. Начальник разведки, начальник инженерной службы, начальник связи дивизии – все сплошь полковники или должны быть таковыми. Полковник – это воинское звание между подполковником и генерал-майором или комбригом, если по-старому. И вот вы, старший лейтенант, оказались на полковничьей должности. Так что вы, Николай Федорович, нисколько не прогадали, не оставшись служить в штабе округа. Вам подлить еще чаю?

Коля сам не заметил, как выдул кружку кипятка без конфет и печенья, которые Володя расставил на журнальном столике в хрустальных вазочках.

– Виноват.

– Да будет вам, не тушуйтесь, Николай Федорович. Мы ведь говорим как друзья. Второе событие – это начало Финской войны. – Филипп Ильич рассмеялся. – Лихо вы этого снайпера взяли! С выдумкой. Взятие финского снайпера живьем характеризует вас как храброго командира, способного нестандартно мыслить в критической обстановке. Он вас запросто мог убить, как убил до этого четверых ваших подчиненных. А вы его все-таки подловили и со спущенными, пардон, штанами привели в свой штаб. Поступок геройский, чего уж тут скромничать. Когда ваша фамилия промелькнула в сводке донесений, тут вы, Николай Федорович, впервые попали в поле нашего зрения.

– Разрешите уточнить?

– Да, пожалуйста.

– Кого – «вашего»?

– Расскажу чуть позже, потерпите, – Филипп Ильич отхлебнул из своей чашки. – А главное, Николай Федорович, заключается в том, что вы не только изловили вражеского снайпера, но и смогли самостоятельно его допросить.