Читать книгу - "Красная машина. Юниор 2 - Павел Барчук"

С того дня, как помог Толику, ко мне потянулись за помощью остальные. У кого-то не складывалось с русским языком, у кого-то с математикой, у кого-то с историей. А история, кстати, была важным предметом. Несмотря на то, что на дворе наступил 1987 год и издалека уже поддувал ветер некоторой идеологической свободы, все равно, марксизм-ленинизм еще никто не отменял. С нас, ясное дело, никто ничего подобного не спрашивал, в силу юного возраста, но учебники по истории были написаны определённым языком и несли определенный смысл. За эти смыслом многие из моих товарищей просто не были способны запомнить или осознать банальные фактические события.

— История — это наука логики. Как математика. Ее невозможно выучить. Ее надо понимать…— Вещал я с умным видом, расхаживая по нашей комнате.

Серега Лапин поднял голову от тетради и посмотрел с уважением,

— Ну, ты Белов, загнул… Как математика…

В рядом с ним сидели еще двое парней, которым я как раз объяснял очередную тему.

В общем, как бы то ни было, но успеваемость всех спортсменов, которые жили в интернате, резко скаканула вверх. Учителя сначала насторожились. Ибо совершенно непонятно, как такое вообще может быть. Потом, правда, кто-то из пацанов проговорился и вскрылось, что Славик Белов после уроков разъясняет особо одаренным новые темы. В принципе, может, это и не было так уж важно. Во многом учителя действительно шли навстречу, понимая, сколько сил у нас отнимает спорт.

Распорядок дня приблизительно выглядел так. В 8:00 начинались уроки. К 16:00 мы уже катались на льду. Возвращались к 20:00, не раньше. Оставшееся до отбоя, до 22:00, время — это уроки, хозяйственные заботы, личные какие-то моменты.

Но когда появилась возможность подтянуть общеобразовательную часть, желающих оказалось много. Наверное, цепная реакция. Тем более, я объяснял все, что надо, понятным, доступным для понимания, языком.

Казалось, радовались бы учителя, да спасибо говорили. Однако, меня задержала после очередного урока Нинель Марковна.

— Вячеслав… Останься. Буквально на пять минут…

Когда все остальные вышли из класса, она кивнула на стол, который был ближе всего к учительскому месту. Я сел. Интересно, зачем велела остаться?

— Вячеслав, ты мне нравишься. Ты очень умный мальчик. Не знаю, зачем тебе спорт. Это ведь совершенно, абсолютно ненадежно. Ну, что такое ваш хоккей? В тридцать пять лет проблемы с суставами и коленями. А потом? Карьера тренера в затрапезном детском клубе? А наука, это Вячеслав, стабильность. Это — возможность добиться хороших высот.

Я слушал Нинель Марковну с умным лицом и кивал башкой в такт ее словам. Она ведь не знает, что очень скоро ее наука окажется нахрен никому не нужна.

— Но вообще…Не об этом хотела поговорить. Видишь ли, Вячеслав, твое появление было несколько неожиданным. И…не хотелось бы повсещать тебя в подробности…Но не нужно тебе так сильно выделяться среди ребят. Это хорошо, что ты им помогаешь. По-товарищески. Просто… Имей в виду, за тобой пристально наблюдают. Мне бы не хотелось, чтоб ты покинул нас.

Все. Вот так выглядела ее речь. Не понятно ни черта. Я попытался задать какие-то вопросы, но больше Нинель ничего говорить не захотела. Зато рассказали пацаны, которых я начал пытать, как только вышел из кабинета физики.

Не зря с самого начала мне так не понравился директор школы. Как оказалось, я ему тоже вряд ли пришелся по душе.

— Ты чего? Думаю Пузан тебя тихо ненавидит. — Сказал Серега в ответ на мой вопрос, может ли кто-то из учителей испытывать в мою сторону негативные эмоции. Пузаном ученики называли директора. Леонида Владимировича.

— Во блин…За что? Я его видел один раз, месяц назад. Когда приехал в интернат

— И что? Хоть бы совсем не видел. Это ничего не изменило бы. Вообще-то, нам говорили, что после Нового года из Челябинска должен приехать племянник Пузана. Который ему чуть ли не как сын. Говорили еще с октября месяца. Слухи пошли такие. Уже и не вспомню от кого. А потом со мной лично он говорил.

— Кто? Племянник? — Не понял я логики повествования.

— Славик, ну, какой племянник. Пузан. — Серега разложил мокрые носки на батарее. Мы как раз готовились ко сну после очередного тяжёлого дня. — Пробивал ситуацию. Мол, возможно мне придётся взять под своё крыло очень талантливого, замечательного, расчудесного мальчика. А я уже слышал, что нас ждёт пополнение. Думаю, у Пузана точно ничего расчудесного быть не может. Особенно племянника.

— Почему тебя спрашивал? Хотя… В принципе, логично. Ты такой, типа лидер здесь. Парни к тебе прислушиваются

— Да ладно. — Серега засмеялся, — Сейчас они больше к тебе прислушиваются.

Кстати, как ни странно, но насчет этого он был прав. За какой-то месяц я вдруг оказался в новой, непривычной для себя роли. Успехи в учебе, успехи в спорте. Там тоже все было хорошо. Тренер остался мной доволен. Каждую тренировку я ловил его одобрительный взгляд. Наше звено сыгралось моментально. Будто с детства друг друга знаем.

Поэтому, первую игру ждал не только я, но и, мне кажется, тренер. Хотел убедиться, наверное, что не ошибся.

Когда мы вышли из дворца спорта, я был счастлив. Меня распирало от собственной значимости еще бы. Три шайбы. Три! Я мало того, спас команду. Еще и увеличил преимущество.

— Славик, ну ты монстр! — Толик подмигнул мне.

Мы задержались на улице, возле автобуса, который должен был отвезти нас обратно в интернат. Я, Спиридонов и Серега.

— Эй, привет, принцессы!— Толик помахал кому-то за мной спиной.

Я обернулся. К нам подбежали три девчонки Наверное, даже быстрее, девушки, просто еще юные. Лет по пятнадцать — шестнадцать. Я так понял, именно им сигнализировал Толик во время игры.

— Знакомьтесь, парни. Лида, Наташа, Маргарита. — Спиридонов по очереди кивнул на своих подруг, представляя их нам. — А это — Сергей. И — Славик. Наша новая звезда.

Та, которая Маргарита, повернула голову и в упор посмотрела прямо мне в глаза. Взгляд у нее, конечно, был…Вот прям точно не для пятнадцати лет. В нем ощущался конкретный интерес.

— Аааа…Тот самый Белов? Для тебя я — Марго. — Она протянула мне руку. Мне. Не Сереге, на которого даже не глянула. Именно мне.

Я пожал ее ладонь, а про себя подумал, охренеть можно. Давно меня так