Читать книгу - "Странник с планеты Земля - Владимир Тимофеев"

— Док. Думаю, тебе лучше выйти.

— Но… милорд!

— Я повторяю. Тебе. Лучше. Выйти.

Несколько секунд Сапхат продолжал сверлить вожделенную ампулу жадным взглядом, но всё же опомнился и, издав напоследок горестный полувсхлип-полувздох, вышел из комнаты.

Я его хорошо понимал. Любой из их братии чувствовал бы себя на его месте таким же разочарованным и обманутым. Инъекции закрепления в Княжестве делали не то чтобы редко… просто пронаблюдать за процессом профессионалам-врачам мало когда удавалось. Местные хозяева жизни — бароны, архистратиги, наместники — делиться секретами не собирались. Ну, вот и я не стал. Рано ещё. И не к месту…

Смазав место для укола дезинфицирующим раствором (в прошлые разы так не делал, но тут оно как-то само собой получилось, да и материал искать не пришлось — на тумбочке у изголовья нашёлся), я аккуратно ввёл препарат уже доживающему свои последние часы Борсию. Ума не приложу, как он не умер раньше. В том состоянии, в каком мы его нашли, не выжил бы и бессмертный.

Весь переломанный, обожжённый, изорванный палаческими инструментами — его тащили сперва на закорках, как куклу, потом несли на носилках, сооружённых наспех из копий и палаточной ткани, затем уложили в челнок на откидные сиденья и привязали ремнями, чтоб не свалился на пол во время полёта. И только когда он попал к Сапхату, только тогда его наконец привели в полное соответствие статусу тяжелораненого — водрузили на стол-каталку, обвешали трубками, капельницами, приборами для поддержания жизни и увезли в операционную…

Как и во всех предыдущих случаях, три минуты после укола всё оставалось по-прежнему, а затем подопечный вдруг дёрнулся, изогнулся, словно в агонии, и тут же обмяк, безжизненный и бездыханный.

Всё остающееся до «возрождения» время я занимался тем, что выдёргивал из неподвижного тела иглы, трубки и провода, снимал присоски и маски, выключал пищащие и перемигивающиеся разноцветными огоньками приборы. На выздоровление от инъекции эта машинерия повлиять не могла, но раздражать раздражала — своей неуместностью и бессмысленностью.

Спустя полминуты Борсий опять задышал, а ещё через столько же приоткрыл глаза и попробовал приподняться.

— Ми…лорд…

— Лежи-лежи, — охолонил я его. — Вставать тебе ещё рано. Вставать будешь, когда тебе доктор позволит. Понял?

— Да… милорд… понял… — Борсий пошевелил пальцами, затем медленно и несколько неуверенно переместил руку под простыню, которой был прикрыт от колен и примерно до пояса. Через секунду-другую его физиономия недоумённо вытянулась. — Я… я разве не баба, милорд?

От этого вывода я еле сдержался, чтобы не заржать в голос.

— А ты что же, и вправду надеялся в неё превратиться?

Лицо «умирающего» вдруг стало печальным-печальным, словно у бассетхаунда.

— Нет, милорд. Не надеялся, — он вытащил руку из-под простыни и закрыл глаза. — Я наделся умереть.

— Умереть? Зачем?

— Я думал… Думал, это поможет… миледи.

Я покачал головой:

— Смерть никому не может помочь. Если бы ты погиб, миледи бы огорчилась.

— Правда?

— Правда.

— Она уже излечилась, да? Ей про меня рассказали?

Вопрос прозвучал настолько наивно, по-детски, что разочаровывать поклонника моей бывшей я не решился.

— Да, Борс. Миледи пошла на поправку. И я рассказал ей о том, что ты сделал. Она тобой очень гордится.

— Спасибо, милорд… — Борс вымученно улыбнулся и, вновь смежив веки, тихо пробормотал. — Она вас… любит, милорд… простите…

Сказал и затих.

То ли на самом деле уснул из-за слабости после ранений, то ли просто прикинулся, чтобы не продолжать разговор.

Подождав полминуты и убедившись, что пациент действительно спит, я развернулся и двинулся к выходу звать Сапхата. Пусть на всякий случай посмотрит. Ну, и пропишет, как водится, чего-нибудь восстанавливающего. А то не хватало ещё, чтобы все наши усилия пошли бы коту под хвост из-за какой-то фигни. Ведь если начистоту, мы там вообще — проскочили по самому краю. Везуха попёрла именно в тот момент, когда казалось, что всё, кончено…

* * *

Взрыв пары-другой кило дымного пороха — нехилое такое событие даже для современных, технологически продвинутых цивилизаций. По крайней мере, по фугасному действию оно вполне соответствует подрыву связки гранат времён Великой Отечественной с «ворошиловским килограммом» посередине. Гусеницу порвёт только в путь. Танковую броню — как получится, но обездвижит — железно.

Стоит ли говорить, что человеку в такой ситуации ловить было нечего.

Там даже бронежилет не помог бы.

Вот мне он и не помог. Зато помогло другое, о чём в тот момент и не помнил, но что сработало автоматически, благодаря преднастройкам. То самое приспособление к поясу, изготовленное на основе того, что использовала Паорэ, встав перед скрутобойкой, над которым корпел в святилище и которое создал в единственном экземпляре, потому что никто другой кроме меня самого воспользоваться им не сумел бы.

В тот миг, когда сундучок взорвался, перед моими глазами пронеслась целая…

А вот нифига! Никакая «целая жизнь» перед моими глазами не проносилась. Я, блин, вообще не успел ни о чём подумать. Понял только, что — аллес! Отбегался!

Однако не тут-то было! Ударивший прямо в рожу огонь словно бы натолкнулся на плёнку внезапно возникшей защиты и разлетелся по ней яркими брызгами. Следом за ними, вместе с кольцом плотно сжатого воздуха, мимо меня пронеслись комья земли и какие-то бесформенные осколки-ошмётки, а через долю секунды призрачная защита лопнула. Всё вокруг заволокло дымом и пылью, а я неожиданно ощутил себя игроком RPG, поймавшим мощнейший дебафф по всем без исключениям характеристикам. Уровень жизни просел процентов на тридцать, мана ополовинилась, сила и ловкость упали до того минимума, за которым только и остаётся, что сдохнуть, а репутация среди своего и дружеских кланов превратилась в ничто…

Чушь, конечно, но именно это показалось мне в тот момент наиболее адекватным описанием произошедшего. Я чувствовал себя опустошённым до дна, барьерной энергии едва хватало, чтобы просто поддерживать себя на ногах и не рухнуть без сил. А ещё через миг меня охватило отчаяние. Оно навалилось как осознание полного и безоговорочного поражения. Эта сука Асталис своим грёбанным суицидом разнёс в пух и прах все мои тщательно выстроенные планы. Ничто теперь не могло спасти ни Пао, ни Ан…

— Милорд! Где вы?! Вы живы?!

Крик Калера ударил мне по ушам сотней гигантских колоколов. Рот внезапно заполнился чем-то солоновато-приторным. Откинув щиток, я смачно сплюнул на землю кровью и гноем. Голова буквально раскалывалась, ноги еле держали, тело шатало из стороны в сторону…

— Милорд! — вновь завопили уже совсем рядом.