Читать книгу - "Инженер. Часть 3. Излом - Евгений Южин"

Холмистая равнина, протянувшаяся вдоль побережья, поросла по водораздельным гребням знакомым мне укропом, рощи могучих деревьев с темно-бурыми кронами теснились вдоль русел ручьев и мелких речек. Было видно, как вдалеке темные извилистые пятна водолюбивой растительности сливались в сплошную массу — настоящие инопланетные джунгли. Несмотря на близость Саутрима, я не встречал никаких мелких поселений, которые обычно теснятся вокруг крупного города и меня это полностью устраивало.

Восстановив с утра привод самолета, я нагрузил его трофеями и посчитал за лучшее переместиться куда-нибудь поближе к городу. В сам город я отправлюсь ночью, когда стемнеет, рассчитывая на по-прежнему горящие посадочные светлячки, созданные Аной. Куда мои предполагаемые убийцы спрятали настроенный ею привод, я так и не смог выяснить — сами контрабандисты ничего ответить уже не могли, обзор местности через мою трубу ничего не дал.

Слава богу, они не догадались разрушить мою самодельную климатическую систему, как и не добрались до хвостового механизма, также настроенного скелле, и теперь я наслаждался прохладным воздухом из обрезка ведра в полу. За спиной шелестел мой собственный привод — простая и надежная машинка, которая, однако, требовала тщательного ухода.

В голове крутилась масса проектов и планов. Расставание с девушкой, смерть моего напарника, лишь на время погрузили меня в растерянность. Я жаждал действия, и как мне думалось, я нашел свой путь. Я — инженер! Это значит, что поиск скрытых закономерностей, исследование загадок мироздания — лишь инструменты для меня. Я призван повелевать материей, подчинять ее и заставлять служить мне и другим людям, не обращая внимания на скрытые причины и закономерности в ее движении. Братья Черепановы едва ли знали термодинамику, но это не помешало им прокатиться на паровозе. Конечно, я прекрасно осознавал, что знания — это базовый инструмент для меня, как инженера, но, в данном случае, у меня не было большого выбора. У меня не было времени на вдумчивые и кропотливые исследования и эксперименты, мне надо было творить на основе того, чем я уже располагал.

И первое, чем я планировал заняться, кроме груза трофейной пастилы, которая на мой взгляд была настоящей миной, это усовершенствование той техники, которая у меня уже была. Я задумал расширить основной движитель самолета, построив три независимых привода, которые будут передавать импульс через призму на общую чебурашку. Такая система будет гораздо более надежна и позволит мне, при необходимости, обслуживать ее или ремонтироваться, оставаясь в воздухе. Кроме того, шокер, очевидно, исчерпал свой потенциал. Удивительно, что меня до сих пор не убили каким-нибудь метательным снарядом, не говоря уже о скелле. У меня в голове сложился проект новой игрушки — метателя, с помощью которого будет возможно отодвинуть от себя опасность — расширить зону поражения моего оружия за пределы эффективного применения дара скелле.

Вторая идея, которой я теперь был одержим, представлялось мне еще более важной. Именно эта идея позволила мне преодолеть растерянность. Я очень надеялся, что она оправдает себя и, благодаря ей, я найду новый путь. Для меня был очевидным факт, что я немного чувствовал магию скелле. При приближении Аны у меня начинался звон в ушах, в непосредственной близости к девушке я ощущал невидимый здоровенный одуванчик, ласкающий своими пушистыми метелками мое лицо. В острых ситуациях, когда нас атаковали скелле или, когда мы потеряли контроль с Аной, одуванчик ощущался, как жесткие колючие листья и, что более важно, я каким-то образом, умудрялся двигать ими, чтобы избегать ранения. Так как скелле никаких следов взаимодействия источника со мной не видели, значит здесь работал какой-то иной механизм. И я не собирался его изучать, я не собирался погружаться в эксперименты и исследования — тем более, что ни времени, ни ресурсов на это у меня не было. Я собирался приручить это явление.

С самого начала меня занимало то, что скелле, или искусство, было доступно только женщинам. Я сильно сомневался, что на уровне физиологии существует какая-то принципиальная разница между полами — ну, там, различный гормональный фон или, может быть, различные механизмы, или точнее их настройка, работы межклеточных медиаторов. Предполагаю, что все то, что делает некоторых девочек скелле, должно присутствовать и у мальчиков. Причиной, по которой это остается не выявленным, может быть отсутствие обратной связи — отсутствие информации о таком взаимодействии. Представьте себе, что вы сидите в автомобиле. Он полностью функционален, но стекла кабины закрашены. Сможете ли вы научиться пользоваться им, не имея информации о том, какие последствия вызывают ваши действия. В лучшем случае, вы будете лишь баловаться занятными, но бесполезными спецэффектами, вроде мигающих лампочек или жужжащего моторчика чего-то под панелью приборов. В худшем же случае — вы разобьетесь. Звон в ушах, как и ощущения, которые у меня появлялись могут быть крохотной царапиной в краске, покрывающей лобовое стекло. Царапиной, ориентируясь на которую, я может быть и не начну носиться по автострадам, но научусь, например, заводить машину и трогаться с места. Эта идея захватила меня. Новое оружие, развитие самолета, сама необходимость просто выжить, теперь были подчинены ей.

Вдали вдоль моря потянулся береговой лес. Мне было трудно рассмотреть, что или кто скрывается под его кронами, поэтому я поспешил посадить самолет в стороне, на выглядящей вполне безжизненно, покрытой галькой, излучине небольшой речки.

Погода налаживалась — облака посветлели, истончились, поднявшись поближе к далекой синеве, тут и там мелькали проплешины чистого неба, изредка, все вокруг заливал слепящий жар солнца, чтобы несколько мгновений спустя угаснуть, даря облегчение. Небольшая речка, скорее ручей, извивалась окруженная зарослями высоченных деревьев — чешуйчатые толстые стволы начинали ветвится от самых оснований, так что пушистая крона накрывала грандиозный перевернутый конус переплетенных стволов. Речка извивалась не просто так — ее русло вынужденно изгибалось, пробираясь между торчащих из грунта там и тут огромных куполообразных спин, прятавшихся внизу каменных гигантов. Почва под деревьями была покрыта знакомой порослью серебристых, напоминающих земной папоротник, кустиков.