Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

Я скажу так, они встанут лагерем где-нибудь к востоку или юго-востоку, где они смогут следить за событиями, и, возможно, влиять на происходящее.

Дайлин, вынужденная допить остатки своего вина, которое к настоящему времени должно быть уже остыло, тяжело вздохнула, и пошла наполнить кубок заново.

— Если они придут к Кэймлину, – сказала она свинцовым голосом, – то они надеются, что Луан, Абелль или Эллориен присоединятся к ним. А возможно все вместе.

— Тогда мы должны придумать, как остановить их прежде, чем наши планы дадут плоды, но не превращая их в вечных врагов. – Илэйн постаралась сделать свой голос уверенным и деловым, потому что Дайлин выглядела унылой. – И мы должны спланировать, что делать в случае, если они придут сюда слишком рано. Если это случится, Дайлин, ты должна будешь убедить их сделать выбор – между мной и Аримиллой. Иначе, все окончательно запутается так, что мы никогда ничего не сможем распутать, и Андор вместе с нами.

Дайлин захрипела, словно её ударили кулаком. Последний раз раскол среди Великих Домов между тремя претендентами на Львиный трон произошёл почти пятьсот лет назад. Прошло семь лет настоящей войны, прежде чем была коронована королева. К тому времени первоначальные претенденты были все мертвы.

Не подумав, Илэйн подняла свою чашку с чаем и отпила глоток. Чай уже остыл, но вкус меда взорвался на ее языке. Мед! Она удивленно посмотрела на Авиенду, и губы ее сестры растянулись в маленькой улыбке. Улыбке заговорщика, словно Бергитте не знала точно, что произошло. Даже их странным образом расширенные узы не распространялись на вкусовые ощущения, но конечно она почувствовала удивление Илэйн и удовольствие от вкуса чая.

Прижав кулаки к бедрам, она приняла строгий вид. Или скорее, она постаралась принять; несмотря на это, на ее лице растянулась улыбка. Неожиданно, Илэйн поняла, что головная боль Бергитте прошла. Она не знала, когда это произошло, но её больше не было.

— Надейся на лучшее и ожидай худшего, – сказала она. – Иногда, лучшее действительно случается. – Дайлин не знала про мед или про все остальное, кроме того, что у всех троих были легкомысленные улыбки, но громко заявила. – А иногда этого не случается. Если твоя гениальная схема сработает точно, как запланировано, Илэйн, Аймлин, Эллориен и другие нам не понадобятся, но это – ужасно непрочная ставка. И чтобы все пошло не так, как надо нужно всего… – левая створка двери открылась, пропустив волну холода и женщину. У нее были щечки-яблочки, ледяные глаза и золотой бант под-лейтенанта на плече. Она могла стучать, но страж блокировал звук. Как и Расория, Цигэн Сокорин была Охотницей за Рогом до того как стала телохранителем Илэйн. Похоже, охрана сменилась. – Хранительница Мудрости Монаэлле желает видеть Леди Илэйн, – вытянувшись объявила Жиган. – С ней Госпожа Каристован.

Сумеко могла подождать, но не Монаэлле. Люди Аримиллы могли скоро столкнуться с Айз Седай как и с айил, но все же только что-то более важное привело бы Хранительницу в город. Бергитте это знала. Она немедленно принялась сворачивать карту. Авиенда позволила щиту рассеяться и отпустила Источник.

— Проси, – сказала Илэйн.

Монаэлле не стала дожидаться Цигэн, и проскользнула в комнату, едва исчез щит. Когда она опустила свою шаль с плеч на локти, загремело множество ее золотых и резных браслетов. Илэйн не знала, сколько лет Монаэлле – Хранительницы не были столь же сдержаны на счет возраста, как Айз Седай, скорее они были скрытны – выглядела она как женщина средних лет.

В ее длинных, до талии, желтых волосах виднелись проблески красного цвета, но не седины. Низкого для Айил роста, ниже Илэйн, с мягким, материнским лицом, она была достаточно сильна в Силе, чтобы быть принятой в Белую Башню. Но сила было не главное среди Хранительниц, а среди них она стояла очень высоко. Куда важнее для Илэйн и Авиенды было то, что она была приемной матерью при их перерождении в виде первых сестёр. Илэйн, игнорируя неодобрительное сопение Дайлин, сделала реверанс, а Авиенда глубокий поклон, сложив руки на животе. Помимо долга перед приемной матерью по айильским обычаям, она по-прежнему была только ученицей.

— Я решила, что нужда в уединении пропала, когда вы убрали щит, – сказала Монаэлле, – а сейчас я проверю твое состояние, Илэйн Траканд. Это надо делать дважды в месяц до полного срока. – Почему она так хмуро посмотрела на Авиенду? О, Свет, бархат!

— А я пришла посмотреть, что она делает, – добавила Сумеко, входя следом в комнату. Сумеко была внушительной, крепкой женщиной с уверенностью во взгляде, и с серебряными гребнями в прямых черных волосах. На ней было хорошо скроенное шерстяное платье желтого цвета с красным поясом, и покрытой красной эмалью серебряной круглой брошкой на высоком воротнике. Она выглядела как дворянка или богатая купчиха. Когда-то она вела себя сдержанно, по крайней мере, среди Айз Седай, теперь нет. Ни среди Айз Седай, ни с Гвардейцами Королевы. – Ты можешь идти, – сказала она Цигэн. – Тебя это не касается. – Или со знатью. – Вы тоже можете уйти, Леди Дайлин, и вы, Леди Бергитте. – Она изучающее посмотрела на Авиенду, словно решая не добавить ли ее к этому списку.

— Авиенда должна остаться, – сказала Монаэлле. – Она пропустила очень много занятий и она должна будет рано или поздно это изучать. – Сумеко кивнула в ответ, но продолжала нетерпеливо пристально смотреть на Дайлин и Бергитте.

— У нас с леди Дайлин есть кое-какие вопросы, которые нам необходимо обсудить, – сказала Бергитте, засовывая свернутую карту обратно под куртку, направляясь к двери. – Я сообщу Вам сегодня вечером, что мы придумали, Илэйн.

Дайлин ответила ей острым взглядом, почти столь же острым как тот, которым она смотрела на Сумеко, но поставила свой кубок на один из подносов, и сделала реверанс Илэйн. Затем, с видимым нетерпением, подождала пока Бергитте о чем-то пошепталась с Монаэлле. Она что-то тихо говорила, и Хранительница кратко ответила, но также тихо. О чем они шептались? Вероятно, о козьем молоке.

Как только закрылась дверь за Цигэн и другими женщинами, Илэйн предложила послать за вином. То, что было в кувшинах давно остыло, но Сумеко кратко отказалась, так же как Монаэлле – вежливо, но довольно рассеянно. Хранительница так внимательно изучала Авиенду, что молодая женщина начала краснеть, глядя вдаль схватившись за свои юбки.

— Вы не должны наказывать Авиенду за её одежду, Монаэлле, – сказала Илэйн. – Это