Читать книгу - "Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев"

Ее подручный, который передал нам медицинскую карту девочки, умер в своем доме от сердечного приступа. Остальные в приюте не представляют никакой угрозы. Правда, есть одно обстоятельство…

Голицын оторвался от огня. Знал, что после таких слов обычно следует изложение какой-то проблемы. Причем проблема нередко оказывается очень и очень серьезной. К тому же телохранитель был не из тех, кто пасовал перед проблемами. Игорь привык их решать быстро и жестко, за что и был особенно ценим князем.

— Ну? Есть еще кто-то?

— Да, господин. Мадам Калышева рассказала, что ей угрожал брат де…

Старик резко вскинул голову, буквально впившись взглядом в своего фамильяра. Оказывается, у девочки был родной брат! Вот это, действительно, неожиданная новость!

— Что? У нее есть брат⁈ — недовольно спросил старик, всем своим видом демонстрируя сильное неудовольствие. Фамильяр, почувствовал этот гнев своего господина, даже отпрянул на пол шага. — И когда я должен был об этом узнать⁈

— Но, господин, это же не имеет большого значения? Он несовершеннолетний сирота, и не сможет выступить в суде. Его слову просто никто не по…

— Молчать! — неожиданно рявкнул князь. Аура гнева вырвалась наружу, резко понижая температуру в кабинете. Из его рта при разговоре стал выходить пар, борода покрылась серебристым инеем. — Все изменилось. Теперь это имеет большое значение, очень большое значение! Притащи мне этого пацана! Слышишь⁈ Чтобы к вечеру он стоял в этом кабинете…

-//-//-

По Моховой улице, что начиналась с городского парка и заканчивалась в аккурат у храма Святителя Алексия, неторопливо вышагивал невысокий парнишка с серой холщовой сумкой на плече. С виду приличный, не босяк какой-нибудь. Тех сразу видно: одежонка худая, обувка хлипкая и взгляд исподлобья, словно боятся чего-нибудь. На этом же справный клетчатый пиджак из хорошей прочной материи, в которой и вечером не озябнешь. Брюки из темного твида выглажены, со стрелками. На ногах ботинки. По ним так ваксой прошлись, что смотреться можно, как в зеркало. Похоже, какого-нибудь приказчика сынок.

Одно только было непонятно. Как-то странно шел этот юнец. Руками взмахивал, головой дергал. Идет-идет, а потом вдруг остановится и будет стоять, как памятник. Отомрет, и дальше пойдет, как ни в чем не бывало. Если же прислушаться к нему, то совсем чудные вещи услышать можно. Словно с кем-то невидимым спорил.

—… Что-то я не понял твои слова. Что это такое «импульсивный» и «реактивный»? Обзываешься что ли? — Рафи, а этим парнишкой был именно он, уже почти час спорил с Голосом. — Коли так, то зря это. Я ведь могу в церкву пойти, чтобы мне тебя замолили…

С самого утра у них длился этот разговор, то и дело переходивший в спор. Голос его откровенно ругал за несдержанность и прямодушие, призывая быть скрытным и даже подозрительным. Мол, от каждого человека нужно ждать плохого, чтобы потом не разочароваться. Рафи же, пусть и уже поломанный жизнью, еще не успел окончательно ожесточиться.

«… Жизнь в вашем скваде — это жизнь по понятиям, дружок, — сейчас Голос в его голове особенно казался уставшим, словно принадлежавшим старому и битому жизнью человеку. — И главный закон здесь — не верь, не бойся, не проси. Если здесь уступишь в чем-то или свое отдашь просто так, то прослывешь слабым. Потом каждый тобой помыкать станет».

А дело-то, из-за которого разгорелся сыр-бор, было, по мнению парнишки, совсем пустяшным и яйца выеденного не стоило. Он в своей комнате починил водопровод с канализацией и душ наладил, отчего к нему тут же начали в друзья набиваться. То один, то другой подходили и «корешиться» предлагали.

«… Не думай, что они вдруг твоими друзьями станут. Сейчас ты для них фраер, с которого можно что-то тянуть. Сначала попросят помыться один раз, второй, а затем уже просто приходить станут. Может, еще обстирывать их хочешь, чтобы с тобой водились? Тебя жизнь в приюте ничему не научила? Ведь, здесь тоже самое, только во много раз хуже. Короче, помочь в просьбе можно. Но на любые попытки сесть тебе на шею, сразу же в зубы».

Рафи угрюмо кивнул, уже понимая, что был не прав. И эти его попытки завести друзей в скваде и стать для них своим, теперь казались жалкими и даже глупыми. Никто бы все равно не оценил его дружелюбие. С радостью бы попользовались, а за глаза ржали бы над ним, как сумасшедшие.

«… Похитрее, Рафи, нужно быть. Смотреть на несколько шагов вперед, — но Голос не остановился, получив его согласие во всем слушаться. — Воспринимай это все, как особую игру. Сейчас сквад дает тебе убежище, защиту и работу, что в твоем положении большой плюс. И если хочешь упрочить свое здесь положение, начни не с пешек, а с более важных фигур…».

Вслушиваясь в звучавший в его голове Голос, паренек так ушел в себя, что не заметил чугунный фонарный столб на обочине. Голову вскинул, но уже поздно было. Бряк! Ударился так, что искры из глаз посыпались! Шедшая мимо девчушка в белоснежном платье с милыми кудряшками, выбивающимся из под кружевного капора, тут же рассмеялась. Пальцем в него затыкала, показывая взрослой даме, что шла рядом.

«…Рафи, соберись. Еще пара таких ударов, и понадобиться доктор. Сначала я из твоей головы вылечу, а потом мозги, — Голос, похоже, тоже рассмеялся, судя по настрою. — Словом, почини всю эту машинерию, например, самому Князю. Так убьешь двух зайцев, одним разом: и станешь неприкасаемым, и сможешь что-то о сестре узнать… Кстати, ты уже на место пришел…».

Подросток остановился, удивленно оглядываясь по сторонам. Действительно, по правую руку от него располагалась угрюмая громадина его приюта. Из-за высокого витого железного забора выглядывало четырехэтажное здание основного корпуса, в котором и жили воспитанники. На первых двух этажах — мальчики, на следующих этажах — девочки.

— Смотри-ка, даже не заметил…

Рафи, услышав шаркающие звуки дворника, быстро юркнул в нишу между зданиями, где уже прятался один раз. Очень хорошее место для наблюдения за всеми входящими и выходящими из здания. Отсюда все было, как на ладони.

— И что мне теперь, мадам Калышеву ждать? — он оперся спиной на стену, принимая позу поудобнее. Ведь, ждать нужно было до самого вечера. Раньше мадам старший воспитатель из приюта не выйдет.

«Придется. Я же говорю, Рафи, что ты излишне доверчив и слишком скор на решения. Вот, поговорил с этим доктором, и уже все для себя решил. Так нельзя делать. Опасно, а в твоем положении в двойне опасно, — Голос явно переживал за него, что не могло не нравиться. Почувствовав это, паренек улыбнулся. Хорошо, когда у тебя есть друг, который все знает и умеет. — Поэтому твоего воспитателя нужно дождаться и снова хорошенько расспросить. Если потребуется, то нужно будет нажать на нее. Посмотрим, что ей известно про твою сестру…».

Рафи нахохлился, становясь похожим на воробушка под дождем.

— Хорошо, будем ждать, — со вздохом пробурчал он. До конца рабочего дня было еще очень долго. — Быстрее бы…

«Не бурчи, — рассмеялся Голос. — Нам будет чем заняться это время. Сейчас твоим образованием займусь. Поднатаскаю, немного, чтобы на улице не сгинул».

Следующие несколько часов удивление с лица Рафи никак не хотело сходить. Держалось там, словно приклеенное хорошим клеем. И это неудивительно, так как в голове у него звучали совершенно удивительные вещи, от которых нередко замирал дух. Одно только «чтение» человека, которое Голос назвал тяжелым и неудобоваримым словом, чего стоило.

«…Фигура и лицо любого человека, дружок — это открытая книга, которою можно и нужно уметь читать. Этим умением в той или иной степени обладают очень многие люди на земле. Мастер, например, понаблюдает за тобой с десяток минут, а потом выдаст всю подноготную. Вот, смотри…».

Рафи уже давно слушал, затаив дыханием. То, что ему рассказывали, было очень и очень интересным. О таком он, вообще, никогда не слышал, а услышав — не поверил бы. Ведь, эта способность напоминала самую настоящую магию.

«…Видишь, вон того господина в сером шерстяном английском костюме и котелке? На другой стороне улицы стоит». Рафи повернул голову в ту сторону, где, действительно, стоял мужчина средних лет и помахивал тростью. Ничего особенного. Обычный прохожий, который совершает моцион.

— Вижу.