Читать книгу - "Обрученные холодом - Кристель Дабо"

– Просто солнце встает, мадам, и они приспосабливаются к новому освещению…

Офелия взглянула на Беренильду сквозь противный серый цвет, который приняли стекла ее очков, и решила быть чуточку более искренней:

– …А также к моему настроению. По правде говоря, мне кажется, Торн надеялся, что вы подберете ему жену, более похожую на вас. Боюсь, я полная противоположность этому идеалу.

– Вы боитесь или вас это утешает?

Беренильда внимательно следила за выражением лица своей гостьи, словно забавлялась необыкновенно увлекательной игрой.

– Не смущайтесь, Офелия, я не расставляю вам никакой ловушки. Вы думаете, я не понимаю ваших чувств? Вас насильно отдают замуж за человека, которого вы не знаете, который холоден как айсберг. Но я хочу вас успокоить, дитя мое: Торн – человек долга. Я полагаю, он просто-напросто приучил себя к мысли, что никогда не женится. А вы разрушили это убеждение, вот и все.

– Но почему он не хотел жениться? Оказать уважение своему клану, создав семью, – разве это не долг каждого его члена?

И Офелия поправила сползавшие очки, посмеиваясь про себя: уж кому бы говорить такое, только не ей…

– Он не мог этого сделать, – спокойно возразила Беренильда. – Вы ведь не знаете, почему я стала искать ему невесту так далеко от Полюса, не в обиду вам будь сказано.

– Прикажете что-нибудь подать, мадам?

Старый слуга, возникший на пороге комнаты, был явно удивлен тем, что видит свою хозяйку в этом крыле замка. Беренильда небрежно отбросила пяльцы на соседнее кресло.

– Чаю и бисквитов с апельсиновым джемом! Подайте их в малую гостиную, мы уходим отсюда… Так о чем мы говорили, крошка моя? – спросила она, обратив к Офелии ясные лазурные глаза.

– О том, что Торн не мог жениться. Признаюсь, я не совсем понимаю, что мешает мужчине вступить в брак, если таково его желание.

– Дело в том, что он бастард^[8].

Офелия замигала, ослепленная солнечным светом, хлынувшим в окна. Значит, Торн – незаконнорожденный?

– Его покойный отец, мой брат, имел глупость полюбить девушку из другого клана, – объяснила Беренильда, – а семья из этого клана, к несчастью, с тех пор попала в немилость.

При этих словах ее гладкое лицо исказила злоба. «Это больше чем презрение, – подумала Офелия, – это жгучая ненависть». Беренильда протянула Офелии свою красивую руку, покрытую татуировкой, чтобы девушка помогла ей встать.

– Торна чуть не изгнали из общества вместе с его развратной матерью, – продолжала она, уже спокойнее. – Мой дражайший брат совершил еще одну глупость – он скончался, не успев официально признать сына, и мне пришлось использовать все свое влияние, чтобы спасти мальчика от бедствий. Как видите, я в этом преуспела.

И Беренильда с грохотом захлопнула створки двери. Ее злобная усмешка уступила место мягкой улыбке, голос опять стал медоточивым.

– Вы не спускаете глаз с татуировок на руках у меня и моей матери. Так знайте же, милая моя Офелия, что это знак клана Драконов – почетный знак, на который Торн никогда не сможет претендовать. И в нашем клане не найдется девушки, которая согласилась бы вступить брак с бастардом, сыном опозоренного отца.

Офелия усиленно размышляла над этими словами. На Аниме тоже могли сурово наказать человека, опорочившего честь Семьи, но предать из-за него проклятию целый клан… Да, Торн был прав: здешние обычаи более чем суровы…

Вдали раздался медный звон стенных часов. Беренильда, погруженная в свои мысли, внезапно встрепенулась:

– Боже мой, я совсем забыла о партии в крокет у графини Ингрид!

Она потрепала Офелию по щеке.

– Я не приглашаю вас присоединиться к нам – вы, наверно, еще не опомнились от долгого путешествия. Выпейте чаю в гостиной, отдохните у себя в спальне и распоряжайтесь лакеями, как вам угодно!

Офелия посмотрела вслед Беренильде, которая торопливо шла в своем шуршащем платье по галерее, заставленной белыми призраками мебели.

Потом задала себе вопрос: а что это такое – лакеи?