Читать книгу - "На струне - Василий Головачев"

Им не повезло.

«Ганг» неплохо показал себя, преодолевая Солнечную систему вплоть до орбиты Плутона, сделал ещё один прыжок через внутреннюю зону пояса Койпера, но то ли произошёл сбой программы, то ли траектория полёта была не просчитана со всей тщательностью, только при выходе из «трещины» он буквально вонзился в летящий навстречу Бич Божий!

Катастрофы не произошло только потому, что компьютер корабля по имени Индра, действующий гораздо быстрее любого человека, успел включить эгран за микросекунду до столкновения, и эта микросекунда спасла и корабль и экипаж.

Уклонившись от горы каменных глыб, перемешанных с глыбами льда и снежными комьями, «Ганг» пропахал в ней боком глубокую борозду и уткнулся носом в настоящий лес из огромных столбов, сверкающих кристаллами льда, усеявших гору с другой стороны.

Несмотря на силовую защиту, обшивка корабля не выдержала, её разорвали трещины, нижний корпус смялся в складки, а нос, разнёсший несколько столбов, сплющился как пузырь из фольги и лопнул!

Удар потряс и защитную капсулу, вмещавшую пост управления космолётом, и жилой отсек. Космонавты, не успевшие прийти в себя после кряк-скачка и попавшие в «ДТП», снова пережили встряску, хотя все, к счастью, остались живы.

Первым очнулся пилот-прима Тхакур, отличавшийся отменным здоровьем.

За ним зашевелился капитан корабля Рамвилас Сингх. Сиплым голосом запросил компьютер, затем начал вызывать членов экипажа.

Откликнулись все семеро, в том числе единственная женщина на борту, инженер-техник Сита Майтхилиларан.

– Всем принять бета-восстановители, – с облегчением произнёс Сингх. – Проверка систем!

Кто-то охнул.

Только теперь Сингх почувствовал, как на него навалилась странная шатающая сила. Мышцы начали подёргиваться сами собой. Перед глазами поплыли цветные круги. Во рту появился кислый вкус. Стало трудно дышать.

– Что за дьявольщина?! – изумлённо выговорил второй пилот Чатурведи Шукла. – Индра, что происходит?!

– Нерасчётные колебания гравитационного поля, – ответил компьютер вибрирующим голосом. – Ускорение свободного падения в месте посадки один и две десятых «же». Но поле имеет круговой градиент…

– Усиль защиту! – перехватил инициативу Сингх.

– Фиксирую сбои программы… не могу запустить компенсатор на полную мощность…

– Сделай что можешь!

– Подключаю резервные айти-мощности… рекомендую использование аптечки скорой помощи…

– Сами разберёмся, дай обзор.

Экраны перед космонавтами, сидящими в противоперегрузочных креслах, прозрели.

«Ганг» стоял, накренившись на левый бок, в глубокой борозде, уткнувшись носовым обтекателем в нагромождение каменных колонн и глыб правильных геометрических форм. Колонны были четырёхугольными, глыбы походили на громадные кубы со стороной метра в четыре и многогранники, многие из которых были расколоты и повреждены. Но следы их искусственного происхождения виднелись отчётливо. Края борозды доставали до середины корпуса корабля, и камеры верхних палуб могли обозревать ландшафт до близкого горизонта. Было видно, что гора обломков, пластов грязного снега и ледяных торосов, имеет округлую форму.

Судя по всему, «Ганг» вонзился не в трубу Бича, уходившую в обе стороны серебристой спицей до полного растворения в пространстве, а в эту гору, когда-то представлявшую собой планетоид или гигантский астероид. Вернее, всё, что от него осталось.

Вдали над соломинкой Бича, километрах в шестидесяти, сверкнула искорка.

– Индра?

– Бич налетел на койпероид, – доложил компьютер. – По моим оценкам, плотность астероидного материала и пыли в этом районе составляет двенадцать десятитысячных грамма на кубический сантиметр.

– А по количеству койпероидов?

– До сотни на миллиард кубических километров.

Сверкнула ещё одна искорка, поближе.

– Похоже, он каждую секунду натыкается на камни, – сказал эксперт-астрофизик корабля, Пандав Шрикат.