Читать книгу - "Спящие карты - Виктор Мурич"

Еще через час пути, на этот раз уже просто быстрым шагом, впереди в стене деревьев появляется просвет, и я выхожу на проселочную дорогу. А я уж было начал думать, что этот лес бесконечен.

Цокот копыт и громкая речь заставляет меня неподвижно застыть в кустах.

Из-за изгиба дороги показывается немногочисленный отряд всадников. Пробегаю взглядом по закованным в сталь фигурам, расслаблено качающимся в седлах. Десять солдат щедро украшенных металлоломом на различных частях тела. В руках неизменные трезубцы. И что у них за мания такая на это оружие, классическое копье ведь намного легче и удобнее, правда, трезубцем легче попасть в цель.

Солдаты громко обсуждают нападение полусотни переодетых стражей чужаков на замок лорда Авогинса и похищение его годовалого сына. Не сразу до меня доходит, что полусотня чужаков это наша троица, а замок лорда Авогинса тот самый каменный курятник, из которого мы стибрили малыша. Значит не царек, а лорд и не принц, а лорденыш. Интересно, сколько времени еще охрана замка воевала сама с собой? Судя по количеству жертв упоминаемых всадниками, часть работы они выполнили сами, сражаясь в сумрачном хаосе друг с другом. Все-таки идея нарядить нас в костюмы стражи заслуживает уважения.

За двумя последними лошадьми устало плетутся седой старик и мальчик лет десяти-двенадцати со связанными руками. От каждого из них тянется к седлу длинная веревка.

Пленники одеты в широкие холщовые брюки и длинные, до колен кожаные балахоны с прорезями для рук. Пышная грива седых волос старика перетянута черной лентой. У мальчика под глазом красуется шикарный кровоподтек. Судя по направлению движения и тому, как у пленников заплетаются от усталости ноги они идут на привязи от замка.

– Ну что колдун, – обернувшись с издевкой поинтересовался один из всадников у старика, – чего ж ты колдовство не используешь? Превратился бы в птичку и упорхнул. А?

Воины дружно заржали, оценив шутку товарища. Старик лишь сжал губы и потупил глаза.

– А может он со связанными руками колдовать не может? – предложил другой воин – парень с простодушным лицом и сразу же стал поводом для шуток.

– Всем известно, – назидательным тоном начал едущий впереди воин лет сорока со сломанным носом, скорее всего командир отряда, – что для колдовства не руки нужны, а каменья особые. А не колдует старик потому, что не умеет.

– Как это не умеет? – удивился парень с простодушным лицом. – А за что ж его жечь будут?

– Сразу жечь его никто не будет. Сперва каленым железом пытать будут, пока не сознается.

– А вдруг не сознается? – не унимается парень

– Все сознаются, – философски заметил командир. – Попадет в подвальчик к горбатому Минпу и сознается. Сколько Минпа в замок ни приглашали все отказывался: мол, я родился в Ульоне тут и жить хочу. А он лучший допросник. Вот и приходится нам из-за его упертости таскать виноватцев аж в Ульон. Для старика, костер лучше, чем многодневное выжигание строк из Священного писания на теле. А не умеет – потому что – не умеет. Он знахарь. И мальчонку знахарем растит. Они по лесу ходят, травы-коренья да кору древесную собирают, потом болезни лечат. Мой сосед у него зелье брал для жены. Детей у них все никак не было. – Он звучно высморкался. – Проклятая сырость замка. Хуже чем в подземелье.

– И что помогло? – от любопытства парень даже рот приоткрыл, отчего его лицо стало откровенно тупым.

– Зелье то?

– Ну да.

– Не знаю, – пожал плечами командир. – А вот я помог, это точно.

Лес наполнился диким ржанием.

– Помогло твое семя? – прорычал сквозь смех всадник, к чьему седлу был привязан старик.

– А то как же, – криво ухмыльнулся командир, чем вызвал новую волну смеха. – Все честь по чести. У меня огрехов не бывает.

– А может их тут прирезать, – лениво предложил всадник с вислыми пессимистическими усами, широко зевнув. – Все равно их в Ульоне насмерть замордуют. А так не придется два дня в седле трястись. Слыш Фули чего говорю? Скажем лорду, что старик с мальчонкой сбежать пытались, а мы их того… ну этого. Поедем лучше в таверну Косого, выпьем горячего винца со специями. В самый раз для такой погоды.

– А Тиря дело говорит, – натянул поводья командир. Отряд остановился. – Прирежем их и с концом.

– Точно-точно, – нескладным хором выразили поддержку несколько воинов. – Прирезать и к Косому.

– Как так? – сделал большие глаза простодушный парень. – Вот так ни за что… зарезать?

– За что всегда найдется, – глубокомысленно изрек вислоусый и медленно потянул из ножен меч. – Им по любому не жить. Мы же их по доносу спеленали. А в доносе черным по белому писано, что они злые чары наложить хотели на лорда нашего, извести его. Авогнис как узнал, аж затрясся и приказал немедленно колдуна с учеником повязать, на допрос спровадить и не отпускать пока во всем не сознаются.

– Но… Фули сказал, что старик не колдун … – побледнел парень.

– Молод ты еще Пэка, – поучительно заметил Тиря, слезая с коня и направляясь к пленникам. – Видел бы ты, как мы в молодые годы с лордом Авогинсом бунтарские деревни вырезали. И не бунтарские тоже. Славное было время. В самый раз после смерти отца нашего лорда Сеймена Справедливого. Добрейшей души человек был. При нем все тихо и спокойно было. Колдунов не жгли, а воров не вешали, потому что их просто не было. Никаких тебе ни войн ни заговорщиков ни подосланных убийц. Мы тогда больше для красоты были. Эх, сколько уж годков пролетело с той поры. А вот лорд Авогинс все вмиг поставил на свои места. Теперь нам скучать не приходится. Работы невпроворот.

Он мечтательно разгладил усы.

– А не бунтарские зачем? – захлопал глазами в конец ошалевший парень.

– Вот я и говорю, молод ты еще Пэка. Виноват, не виноват, бунтарская или покорная, дело не в этом, – остановился Тиря и насмешливо глянул на непонятливого парня.

– А в чем? – парень даже открыл рот от любопытства.

– Дело в лорде. Скажет на черное белое, значит так оно и есть, а если ты инакомыслящий значит враг и место твое в сырой земле, – пояснил Тиря, громко высморкался, вытер обратной стороной ладони усы и вразвалочку пошел к пленникам.

Старик и мальчик обречено ожидают своей участи, потупив глаза в землю. Они даже не пытаются вымолить пощаду. Странные они какие-то, вместо того, чтобы попытаться бежать или договориться с конвоирами стоят и ждут смерти. Фаталисты? Ну, старик-то ладно, он уже вдоволь пожил, лет семьдесят не меньше. А мальчонка? Ну не может он смерти не бояться. Не может. Не исключено, что у них есть припрятанный в рукаве козырь… Только вот времени на то, чтобы его достать у них уже нет.

– Не серчайте, – вислоусый занес меч для удара. – Очень уж винца у Косого попить хочется.

Мысленно проклиная себя последними словами за неуместную жалость, выхожу на дорогу.