Читать книгу - "Бутылка для Джинна - Виктор Малашенков"

Наконец я дошел до момента, где главный герой шифровал свои донесения каким-то особым способом, используя несколько ключей. Я не знаю, что бы делал без Анны. Конечно же, ключ в ключе. Ничего проще быть не может. И с помощью частной телеграммы мы передадим ключи на Землю. Для окружающих, даже если они и догадаются расшифровать, то докопаются только до первого ключа. Для этого расшифрованный текст должен быть связным и содержать какие-то сведения, составляющие ценность в глазах дешифровщиков. А самое главное должно содержаться в тексте, расшифрованном с помощью второго ключа.

Я продолжал читать, но уже рассеянно, автоматически переворачивая страницы. Потом закрыл файл и попытался составить шифровку из одного короткого предложения, оказалось сложным делать это без бумаги и карандаша. Память, не тренированная такими занятиями, отказывалась удерживать информацию. Придется попотеть. Здесь мне помочь уже никто не сможет.

Время шло, близился конец рабочего времени. Я коснулся руки Анны и показал на часы, мол, пора что-то предпринимать.

– Генри, что ты обо мне думаешь? – ни с того, ни с сего спросила она.

– Ну, в общем, не знаю, как сказать, – замялся я, сбитый с толку неожиданным вопросом.

– Так, ты подумай, как бы ты это мне объяснил, – Анна подмигнула мне, и я понял, что она хотела мне сказать. Мы должны сопротивляться и Анна предложила вариант не самый плохой. Но сработает ли? Думать одновременно друг о друге, сбивая с толку Петерсона, эта идея может сработать. Только поверит ли он? Но ничего другого нам сейчас не оставалось. Все, что ни делается, все к лучшему!

Мы с Анной подошли к кабинету начальника и постучали. Открыл нам сам Петерсон, но когда мы вошли, нас ожидал сюрприз. В одном из кресел развалился шериф. Этого не ожидал ни я, ни Анна. Я заметил, как сильно она побледнела.

– Проходите, господа, располагайтесь, чувствуйте себя, как дома, – пропел Петерсон, усаживая нас напротив шерифа. Сам он сел рядом с ним. Получилась интересная картина. Моим противником оказался шериф. От него исходила волна ненависти, от которой у меня по спине что-то забегало. Чтобы не бояться еще больше, я старался смотреть на своего шефа, который, казалось, получал огромное удовольствие от происходящего.

– Генри, – вкрадчиво начал Петерсон, – наш многоуважаемый шериф пришел к нам с жалобой на вас. Он утверждает, что сегодня ночью вы были задержаны им лично при сомнительных обстоятельствах? Вы можете это подтвердить?

– Сэр, – начала было Анна, но я ее прервал.

– Нет, сэр, никаких инцидентов между нами не было. Я всегда относился к властям с большим уважением, тем более – здесь…

– Да как ты смеешь, щенок! – взорвался шериф, – так нагло врешь и еще соловьем заливаешься! Ты что, издеваешься надо мной? Нет, ты понял, что это за фрукт? – с негодованием обратился он к Петерсону.

– Спокойнее, шериф, никуда они не денутся, расскажут все как миленькие, – в глазах Петерсона мелькнул зловещий огонек. – Генри, не делай глупости. К чему тебе отпираться? Ваш, извините, роман с Анной всем давно известен. Я лично вполне тебя понимаю и одобряю. Зачем тебе лишняя головная боль? – он многозначительно улыбнулся, – расскажи все, как было. Составим протокол, возьмут твое и твоей подруги объяснение и дело с концом. В смысле карьеры, можешь не опасаться, никакого отрицательного влияния этот мелкий инцидент не окажет, это я беру на себя. Ну, так что?

– Сэр, мне нечего добавить. Я утверждаю, что ничего не произошло, – такой наглости я от себя не ожидал, но что делать, если на карту поставлено слишком много.

– Ну, хорошо, если ты такой несознательный, может быть Анна окажется умнее? – Петерсон посмотрел на нее, съежившуюся в кресле. – Анна, ведь Генри просто боится вас скомпрометировать. Но его отказ может иметь серьезные последствия, можете мне поверить. Неужели его участь вас не беспокоит?

– Конечно, беспокоит, – с неожиданной твердостью ответила она, – но я не знаю, о чем идет разговор, может быть, вы мне расскажете?

– Еще одна лицемерка, загремел шериф, – Петер, у меня есть постановление об его аресте. Чего мы здесь препираемся? Вызывай полицию и дело с концом! Там он заговорит.

– Шериф, имейте выдержку. Не нужно никакой полиции, – он снова обратился ко мне. – Неужели ты не понимаешь, что для тебя это наилучший выход? Или объяснить?

Этими словами он меня смутил. Я просто выпустил из виду, что судить меня должны на Земле, а там я мог бы лично связаться с руководством и все объяснить. Но как поведет себя шериф? Не подсунет ли какой-нибудь отравы в питье или что-нибудь похуже? Но нет, я решил бороться до конца. Увидев, что я замялся, Петерсон снова улыбнулся Анне и сказал:

– Вы же видите, он не решается признаться, так помогите же ему.

– Сэр, я могу сказать, что у нас с Генри сложились близкие отношения, вы этого добивались? – Анна отвечала с высоко поднятой головой. В этот момент она была прекрасна, и я впервые понял, как она мне дорога.

– И это тоже. Но самое главное, что вы должны сказать – это то, что он ушел от вас около двух часов. Вы припоминаете?

– Если вы хотите, чтобы я соврала, то…

– Петер, ты же видишь, что она водит тебя за нос! К чему эти разговоры? Вызывай полицию или я вызову сам! – взорвался шериф.

– Спокойнее, шериф, – чувствовалось, что Петерсон сам начинает выходить из себя. – Сейчас я принесу кофе, дадим им подумать немного, а мы подождем немного, да, шериф? У нас же есть немного времени?

– Давай, только – быстрее. Я не хочу снова иметь дело с этими безмозглыми дежурными. Пока на месте начальник, надо с ними определиться, – он бросил полный ненависти взгляд на Анну, потом на меня.

Петерсон встал и вышел в соседнюю комнату. Я нащупал под столом руку Анны и сильно сжал. Скорее всего, сейчас начнется сеанс одновременной игры, которого еще не было в мировой практике.

Чашечки с кофе дымились на столе. Петерсон взял свою чашку и сделал глоток. Больше никто не притронулся. Шериф впился в меня своими ледяными глазами. Чтобы отвлечься от этого взгляда, я потянулся за чашкой. Голова наливалась свинцом, и движения мои стали неуверенными. После второй попытки я отказался от своего намерения и привалился к спинке кресла. Появилась пульсирующая боль. Я никак не мог сосредоточиться на том, что я должен сделать. И тут я почувствовал на своем колене руку Анны. Ах, да, мы собирались думать друг о друге. Анна, мне просто повезло, что я встретил тебя. В который раз ты меня выручаешь! Я попытался представить себе ее гордый профиль, когда она признавалась о наших отношениях. Она выглядела просто великолепно. Такую женщину можно встретить один раз в жизни. Я начал представлять наше с ней возможное будущее. Здесь, на станции, в ближайшее время нужно будет оформить брак. Интересно, будет ли она возражать, или нет? Все-таки, я намного моложе, чем она. Для меня это не имеет значения, а для нее? Тревога за ее возможный отказ заставила меня очнуться. Голова уже не болела, но слабость сковала все тело. Я повернул голову в сторону Анны и поразился тому, какой у нее вид. Создавалось впечатление, что она постарела лет на десять. Под глазами появились круги. На лбу выступила испарина.