Читать книгу - "Левая рука Бога - Алексей Олейников"

– Или вот это, смотри, – Катя мазнула по умнику, вывела запись.

Простые черные строчки на белом фоне. Тихий голос. Спокойные слова.

Мир расчерчен, как шахматная доска:

Вот сюда ходи, а туда – нельзя

Мама, кто забыл меня на доске

Я не слон, не конь, не умею гэ

– Последняя строчка дурацкая.

– Дурацкая, – признала девушка. – Но все равно она работает, все равно в ней что-то такое дребезжит и брезжит. Все, конечно, довольно традиционно, рифмы, размеры, силлабика, но вот нерв в ней есть, в этой Хельге.

– Я думал, тебя только деньги интересуют, – сказал Денис. Они сидели на волноломе. Широкая – метров пятнадцать – каменная полоса тянулась от берега до середины залива. Справа – простор, распахнутый до окоема, слева – тихая заводь, в которой толклись суда разного размера, загружались, разгружались, вставали на починку.

– У меня, Ярцев, две любви в жизни, – строго сказала Катерина. – Это словесность и денежная самостоятельность. Современной сетевой поэзией я по велению души интересуюсь. Ты вообще о каких наших поэтах слышал? Из последних?

Денис напрягся.

– Ну, Евтушенко, Кушнер по программе. В дополнительной… Мориц вроде была такая.

Катя громко фыркнула.

– Узок твой круг, Ярцев, и страшно далек ты от современного искусства.

– Ага, далек, – саркастически отозвался Денис. – Выловит порбовское искало твои запросы, схлопочешь ты виру, любительница изящной словесности. Не вписывается твоя поэзия в народный канон.

– Настоящая поэзия всегда выламывается из канонов, – пожала плечами Катя.

Над волноломом колыхался лес длинных удилищных усов, его густо, как мухи тарелку с вареньем, облепили рыбаки, насаживали, закидывали, подводили, подсекали. Уловом, как уже убедился Денис, и кошку не накормишь, но рыбаки стояли часами. Едва ли кто-то надеялся вытянуть тунца сороковиков под сорок, просто дома сидеть было еще бессмысленней.

– Гляди! – Денис ткнул в приземистый, угловатый корабль, заходящий в залив. Серая краска бортов, хищные обводы, Денис, даже не загружая снимок этого корабля в Сеть, мог точно сказать, что он военный.

– А, «Неустрашимый», – сказала Катя. – Ракетный эсминец. Так он приписан к нашему приставу, вон там, видишь, в сторону мыса, за причалами. База ВМФ.

Денис пригляделся, но его непривычный взгляд никак не мог выделить что-то из хаоса причалов и кораблей. Наконец он разглядел белое с синим полотно Андреевского флага.

– Я вот думаю, почему наши вояки такие скудные на голову люди? Кораблям дают такие скучные названия, – продолжала Катя. – «Бдительный», «Неутомимый», «Неудержимый». А было бы весело, например, назвать эсминец «Неустойчивый». Или «Нелюдимый». Эсминец «Неуверенный», почему не открываете огонь? Ну, мы точно не уверены, что надо…

– Ага, – кивнул Денис. – Большой противолодочный корабль «Нервный».

– Ракетный катер «Четкий», – развеселилась девушка. – Подводная лодка класса «Барабулька».

– Вертолетоносец «Противоречивый».

– Десантный корабль «Нерест».

Они отсмеялись, посмотрели друг на друга. Катя отвела взгляд, поправила волосы.

– Знаешь, это не мое дело, но как-то это неправильно, – сказал вдруг Денис.

– Что неправильно? – напряглась Катя.

– То, что ты за других пишешь. Это же обман. Получается, что сейчас те, кому ты пишешь, обманывают по мелочи, а потом, дальше, что будет? Они будут врать все больше, привыкнут врать. Привыкнут решать все дела деньгами. Так все и рухнуло тогда.

– Когда?!

– Ну, когда пришлось создавать Новый Российский Союз. Когда все продается и покупается, получается, у людей ничего за душой нет. А должно быть. Должно быть что-то, на чем ты стоишь. Вот как ты на сомнении, только как на сомнении можно стоять, это же все равно что в воздухе себя руками держать, а человеку твердая опора нужна. Вера нужна, справедливость…

– Справедливость?! – перебила его Катя. Лицо у нее горело. – Ты про справедливость поговорить хочешь? Да ты ничего про нее не знаешь, Ярцев, ты всю жизнь как сыр в масле катаешься. А меня учишь, как жить?!

– Ладно… – Денис поднялся. – Извини. Пойду я.

– И еще обиделся?! – Катя подскочила, смотрела серыми глазами.

«И ведь совсем некрасивая, – подумал Ярцев. – Какого черта я с ней тут торчу?»

Она что-то прочла в его лице, уловила – она вообще цепкая, Катерина Федоровна. И с нервами порядок – держит взгляд, ждет, что он скажет.

Денис поглядел на холодную зеленую воду. Волна била о выщербленный камень пластиковый мусор – бутылки, использованные предохраны, пустыри от зарядов свитбуша и прочую дрянь.

«Откуда здесь вообще рыба?» – подумал он.

– Нет, я, наверное, тебя обидел, – ровно сказал Денис. – Извини, это не мое дело.

– Точно, не твое, – прищурилась Катя.