Читать книгу - "Агент перемен - Стив Миллер"

На столике у двух самых мягких кресел в гостиной были приготовлены кофейник, чайник и полагающиеся к ним кувшинчики, горшочки, ложечки и чашки, а также тарелка с печеньем. Увидев их, Мири рассмеялась и направилась прямо туда.

– Тот, кто сказал, что ангелов-хранителей не существует, был грязным лжецом, – заявила она, наливая себе чашку кофе. – А ты хочешь?

Он кивнул.

– Только, пожалуйста, чаю.

– Кофе тебя не устраивает? – возмущенно спросила она, меняя сосуды и переставляя чашки.

– Я кофе не люблю, – ответил он, занимая то кресло, откуда лучше всего было видно дверь.

Он с улыбкой взял у нее чашку.

– Ты, мой любезный, просто маньяк. – Она упала в кресло напротив него и глубоко вздохнула. – Сколько же мы с тобой выпили?

Он с сомнением посмотрел на чай, решил, что он еще слишком горячий, и поставил чашку на стол.

– Три бутылки на двоих.

– Три?! Неудивительно, что я веду себя как невежественная дура. Ох, как же у меня завтра будет болеть голова! Или сейчас уже завтра?

– Через несколько минут.

Он всмотрелся в ее лицо, отметив напряженные мышцы вокруг глаз, улыбку, удерживаемую на губах усилием воли, а не радостью…

Словно ощутив пристальность его взгляда, она резко повернула голову, отбросив волну волос за обнаженное плечо.

– Нам с тобой надо поговорить.

– Хорошо, – благодушно отозвался он. – Начинай ты.

Полные губы на мгновение раздвинулись в усмешке, но тут же снова сжались.

– Я не полечу на Лиад, Крепкий Парень. Это я тебе прямо говорю. Никакого вранья. Я себе нравлюсь такая, какая я есть. Мне нравится, как я выгляжу. Я не хочу становиться кем-то другим.

Она сделала глоток кофе, поморщилась, когда он обжег ей язык, и поставила чашку на столик.

– Я знаю, что это может показаться смешным тому, у кого одновременно три или четыре имени, но черт с ним, я же просто тупой солдат-наемник! И никем другим становиться не хочу. Так что спасибо за щедрое предложение, но… спасибо, не надо. Я его ценю, но согласиться не могу.

Он продолжал сидеть совершенно спокойно, положив расслабленные руки на подлокотники кресла и скрестив в лодыжках вытянутые вперед ноги.

Спустя несколько секунд она подалась вперед.

– Разве теперь не твоя очередь? – мягко спросила она.

Он приподнял бровь.

– Я дожидался окончания.

– Вот как, – проговорила она без всякого выражения и вздохнула. – Ладно, тогда вот окончание. Я благодарна тебе за помощь, которая была своевременной и немалой. Я знаю, что не появись ты в тот момент, я была бы мертвяком. Я обязана тебе жизнью, и не могу расплатиться с тобой иначе, чем подарить тебе твою, разойдясь с тобой. Прямо сейчас. Так что завтра я заберу у Мерфа свои денежки и уйду – медленно и спокойно, и никто ничего и знать не будет. Машина мне не нужна, так что можешь не затруднять беднягу Помощника. И я уверена, что космический корабль мне не понадобится, так что Точильщик тоже может расслабиться.

Она взяла чашку, сделала менее обжигающий глоток и продолжила:

– Полагаю, что – благодаря твоей помощи – Хунтавас на время потеряли мой след. У меня должно получиться улететь с планеты раньше, чем они поймут, что я исчезла. А с этого места я уже справлюсь, согласен? Я играла в одиночку всю мою жизнь и смогла дожить до этого дня…

Он слушал ее, закрыв глаза. Когда она позволила своему голосу затихнуть, его ресницы дрогнули, и он вздохнул.

– Мири, если ты начнешь осуществлять тот план, который только что обрисовала, твои шансы улететь с планеты будут меньше двух процентов. Один шанс из пятидесяти. Твой шанс дожить до завтрашнего утра будет примерно ноль целых три десятых: тридцать процентов, три шанса из десяти. Вероятность того, что ты будешь жива в следующие дни, на порядок меньше.

– Это ты так говоришь! – огрызнулась она, почувствовав прилив гнева.

– Так говорю я! — резко парировал он. – А я так говорю, потому что я знаю. Я ведь говорил тебе, что прошел хорошую подготовку? Особую подготовку? Одним из ее результатов является способность вычислять – рассчитывать шансы, если хочешь – на основе известных факторов, сознательно и подсознательно отмеченных деталей, экстраполируя то огромное количество данных, которые я собрал. Если я говорю, что скорее всего ты уже к вечеру будешь мертва, если уйдешь без моей помощи, то изволь этому верить, потому что это так!

– С какой стати я должна в это поверить?

Он закрыл глаза и очень глубоко вздохнул.

– Тебе следует мне поверить, – сказал он, и каждое слово прозвучало так четко, словно это было заклинанием, – потому что я так сказал и потому что это правда. Поскольку ты, похоже, этого требуешь, я поклянусь в этом. – Он внезапно открыл глаза и поймал ее взгляд. – Честью Клана Корвал я, его Второй Представитель, Свидетельствую Эту Истину.

Тут сказать было нечего. Лиадийцы редко упоминали честь своего Клана – это было святое. Поклясться честью Клана означало, что они совершенно серьезны, стопроцентно серьезны, что бы там ни было.

И глаза, удержавшие ее взгляд, – в них были гнев и даже горечь, они сверкали от досады, но они не лгали. Она содрогнулась, и смысл его слов упал на нее тяжким грузом. «Робертсон, он действительно уверен, что завтра ты будешь трупом, если бросишь этот зверинец».

– Хорошо. Ты это сказал, и ты в это веришь, – проговорила она, чтобы выиграть время на размышления. – Ты должен понять, что мне немного трудно в это поверить. Я еще не встречала людей, которые могли бы предвидеть будущее.