Читать книгу - "Деньги не пахнут 4 - Константин Владимирович Ежов"

– Значит, решил, что зубы мои обломаны, – тихо процедил Акула, уголки рта скривились в ледяной ухмылке.

Улыбка эта не грела – она резала воздух, как лезвие. В ней читалось обещание: "Потом посмотрим".

Менеджер почувствовал странное облегчение. Вместо ярости – безмятежное спокойствие. Но реальность оставалась прежней: поражение налицо.

– Может… стоит отступить? – осторожно бросил он.

Акула кивнул, и тут же, будто смакуя, усмехнулся:

– Пусть будет стратегическим отступлением.

– Стратегическим? Значит, есть ещё ход?

– Надо мыслить шире. Проиграть сегодня – не значит проиграть навсегда. Через пару лет всё может перемениться.

В голосе звучал металл. Поражение признавалось лишь как временный сбой. Настоящая охота ещё впереди.

– Теперь важна следующая схватка. Сосредоточьтесь на сделке с Yahoo, – глаза Акулы вспыхнули азартом.

Yahoo уже дышала на ладан, но в руках держала сорок процентов Alibaba – сокровище, на которое кидались многие хищники и ломали зубы. Если же он сумеет урвать этот кусок – вся неудача с Эпикурой превратится в досадную мелочь.

– Встретимся в понедельник. Подготовь всё, – приказал он, отпуская управляющего.

Когда тишина снова заполнила особняк, Акула прошёл в личный кинозал. Под ногами хрустело стекло от разбитого бокала, в воздухе ещё висел запах дорогого виски. Он опустился в кресло и нажал на паузу.

На экране раздался знакомый голос:

– Простите, но когда это мы бросали своих клиентов? Покажите хоть раз.

Запись трансляции. Одно и то же видео проигрывалось сотни раз за последнюю неделю. Не ради мазохизма – ради вскрытия причины позора.

И наконец пазл сложился.

– Так это… он, – прошептал Акула, в голосе звучал яд, а в глазах полыхнуло обещание расплаты.

Невидимая паутина всей этой интриги оказалась соткана вовсе не закалённым хищником рынка, а тем самым юным русским аналитиком, которого на Уолл-стрит до недавнего времени и всерьёз никто не воспринимал.

Сомнения закрались ещё в прямом эфире, но чем чаще пересматривалась та самая запись, тем яснее становилось: именно он и был кукловодом, держащим за ниточки весь этот хаос.

– Невероятно… – губы Акулы выдохнули короткий смешок, больше похожий на хрип недоумения.

Ничтожный аналитик – и вдруг подобная игра? Вся логика рушилась, привычные правила финансовых баталий оказывались перевёрнутыми. Но мир слишком часто доказывал: невероятное случается чаще, чем хотелось бы.

Неделя в затворничестве превратилась в адское самокопание. Стены особняка пропитались запахом выдохшегося алкоголя и холодного табачного дыма. Стук шагов по мраморному полу отдавался гулом в пустых залах, где дни сливались с ночами. В каждой мысли крутился один-единственный вопрос: как можно было этого избежать?

Ответ оказался безжалостно прост. Никак.

Подобный удар невозможно было предугадать – потому что никто не мог представить, что новички способны провернуть столь чудовищную комбинацию. Играть на расовом вопросе, раздувать его до общенационального скандала, затем выставить себя жертвами, а в финале обернуть всю волну гнева в крепкий фундамент поддержки – это походило на безумие. И тем не менее, именно это и произошло.

– Настоящий чёрный лебедь, – прошептал Акула, сжимая стакан так, что стекло заскрипело в пальцах.

Непредсказуемое, редкое, ломающее весь порядок явление. И за его ослепительным крылом скрывался тот самый новичок.

– Монстр… – прозвучало в тишине.

До сих пор это слово бросали самому Акуле. Но теперь на арене появился кто-то, превосходящий даже его. Ошибка заключалась в том, что он был проигнорирован. За это и пришлось расплачиваться сокрушительным поражением.

Но финальная точка ещё не поставлена. В груди клубилась тяжёлая злость, смешанная с холодной решимостью. Эта боль останется надолго – и однажды будет возвращена с процентами.

– Сергей Платонов… – прозвучало имя, будто предвестие грядущей схватки.

Исчезнуть из индустрии такой игрок не мог. Значит, встреча неизбежна. И в тот день ослабить хватку будет уже невозможно – добыча будет разорвана до последнего клочка.

А пока приходилось склонить голову перед свершившимся фактом. Финансовый мир содрогнулся от срочных лент новостей:

"Shark Capital отказывается от участия в прокси-сражении…"

Официально Великая Белая Акула снял свои кандидатуры на места в совете директоров. Иными словами, он полностью вышел из игры.

Повестка собрания акционеров изменилась: вопрос о назначении новых членов совета снят. Все двенадцать директоров, выставленных Уитмером, те самые, что стояли за продажей "Harbor Lobster" и поглощением "Double Crab House", сохраняли свои кресла.

Эпикура праздновала безоговорочную победу.

Заявление Белой Акулы о капитуляции разнеслось по Уолл-стрит громом, будто удар молота в тишине. Человек, чьё имя долгие годы ассоциировалось с безупречными победами и легендарной хваткой, отступил, не вырвав ни одного кресла в совете директоров. В воздухе сразу запахло чем-то большим – словно в толще океана начал шевелиться тектонический разлом, грозящий изменить судьбу всех активистских фондов.

– Полное поражение, даже без единого места! Разве это не яркое доказательство стратегического превосходства Goldman? – шептались в кабинетах, где жужжали кондиционеры и пахло крепким кофе.

– Перебор. Это случайность. Всего лишь удачное совпадение: эмоциональная реакция публики и неожиданное решение главы. Второго такого не будет, – возражали другие.

– Нет, наоборот. Чем сильнее разрастаются активистские фонды, тем ожесточённее прокси-сражения. А корпорации учатся защищаться, становятся всё опытнее.

Биржа гудела от слухов и пересудов. Одни видели в случившемся нелепое совпадение, другие – предвестие сдвига, способного переписать правила игры.

– Так что это было?.. – этот вопрос звучал во всех торговых залах, среди бесконечного щёлканья клавиш и треска телефонов.

Инвестбанки и хедж-фонды носились, словно охотничьи псы, вынюхивая малейший след истины. Люди хватались за связи в Goldman, словно за последнюю карту в колоде.

– У тебя есть знакомые в Goldman? Выведай всё, хоть по крупицам!

Сотрудники банка вдруг превратились в невольных звёзд. Барная стойка на Бродвее, где пахло бурбоном и лимонной цедрой, стала для них местом почёта: все готовы были платить, лишь бы услышать лишнюю байку.

– Ах, случай с Белой Акулой? Да нет, не совпадение это. Тут явно руки Пирса, – уверял один из молодых ассоциатов, прикуривая сигарету и щурясь от дыма.

– Пирс – монстр. Не проигрывал никогда. Недаром его зовут Король-Лич. С ним даже спорить опасно. Я однажды поспорил с ним на работе… – похвастался он, а глаза аналитика из фонда загорелись алчным блеском.

– То есть не совпадение? Какой же фокус он провернул?

– Ну… – ассоциат замялся, не слишком уверенный, но всё же выпалил: – Может, это дело рук Единорога.

– Единорога? – брови собеседника поползли вверх.

– Есть у нас в фирме один