Читать книгу - "Требухашка. Рождение - Михаил Северный"

— Чего молчишь, брат? Язык жопа засунул? Отвечай, когда тебя старший по званию спрашивает.

— Нет, не хочу.

— Что не хочешь, брат? Отвечать?

— Не хочу в машинке кататься.

Они вдруг засмеялись сразу трое — каждый по своему. Усатый беззвучно, толстый запрокинул голову назад и тряс животом, а третий просто хихикал и Витьку по плечу похлопывал, нежно так, почти с любовью.

— Вот и молодец, брат. Иди домой, отдыхай, выспись. А друг твой с нами поедет, до выяснения.

— Он не по этим делам, — сказал я, — отпустите его.

— Иди-иди, — отмахнулся маленький, — иначе тоже заберу. Уходи, надоел.

— Ты что плохо слышишь?

Витька с отчаянием и с надеждой смотрел на меня.

— Встань, — сказал усатый, — встал, бля, или помогу.

Я развернулся и ушел в темноту.

8.

Полицейские отвернулись, потеряв ко мне интерес, а я нырнул в темноту, свернул с асфальтированной дорожки влево и сделав пару шагов по земле, обошел мохнатое с толстым стволом дерево.

— Ну и что вы тут делаете?

Катька смотрела на меня испуганно, но решительно, и цепко держала барменчика за локоть. Борис стеснялся.

— А что такое? Мы видели, как ты с полицией ссорился и решили подсмотреть, мало ли что. Вдруг тебя незаконно задерживают.

— Борис?

Толстяк был смущен и явно не в своей тарелке, но что не сделаешь ради девчонки, да?

— А что? Она меня попросила с ней побыть, ей страшно одной. Я сам этих не люблю, но Катю не переспоришь. Давай, говорит, тихонько постоим, имеем право. Вдруг Мишку увезут, будем директору звонить.

— Я ведь тебя по хорошему попросил — отведи девушку домой. Ты точно хочешь чтобы я тебе глаза подкрасил черным.

Толстяк хмыкнул, но ничего не ответил. И не убежал.

— Там твоего друга пакуют? — спросила Катька, — он так грустно на тебя смотрел, как голодная собака на колбасу.

Я обернулся, машина еще была на месте, судя по свету фар. Времени что-то решать было совсем мало. Потом ворваться как терминатор в полицейский участок, я уже не смогу.

— Друзья, идите по домам. Мне нужно парня забирать, а эти при свидетелях нормально говорить не будут, если вы понимаете о чём я.

Катя сразу глаза округлила и зашипела как очковая змея.

— Взятку давать будешь?

— Борис, — как можно спокойнее ответил я, — Проводи девушку домой. Ночь на дворе, нечего в темноте по паркам шастать.

— Я вам не вещь, чтобы меня из рук в руки передавать, — уперлась толстуха.- Они нас не заметили.

— Зато я заметил.

— Я сержанта знаю, — вдруг активировался бармен, — можно попробовать поговорить.

— Вот! Пусть Борюсик порешает! У него полгорода выпивает, есть связи, не то, что у некоторых.

Я сделал вид, что задумался, хотя уже знал ответ.

— Не нужно за меня вписываться. Я тоже кое-кого знаю.

— Видели, как ты решаешь, стоишь ручки опустил, — почти с презрением отметила Катя, — Боря всё сделает.

Боря шагнул было, но посмотрел на меня и замялся.

— Вообще-то я не так уж и хорошо знаю его. Перепутал. Этот тоже к нам заходит, но я с ним не контачу.

— Значит сам пойду, — кивнул я, — а вы домой идите, чтобы слуг народа не смущать.

Катюша махнула на меня рукой и обиженно побрела домой. Боря протянул руку для пожатия, смущенно забрал её и последовал за подружкой. Я подождал пока они уйдут достаточно далеко и пошел к машине.

9.

Иногда чтобы осмыслить произошедшее или принять правильное решение на будущее, нужно встать на место другого человека, например своего противника. Я люблю практиковать такие штуки и после того что произошло я часто прокручивал эту сцену в голове.

Например я, не молодой уже полицейский, армянского происхождения. Мама моя вышла замуж за русского и так получился ваш покорный слуга. Служил, воевал, устроился в милицию, переквалифицировался в полицейского, да так и потихоньку работал.

Частенько посылали под «Соррентино» дежурить. Место злачное, но интересное — улов хороший, а проблем мало. В основном пьяные подростки, за ними в участок родители на следующее утро в слезах бегут и отблагодарить хотят. Поймаешь сыночка мелкого предпринимателя, который на папины деньги гуляет, и уже ночь не зря прошла.

В ту смену мы заику поймали. Не видел его раньше. Перепуганный какой-то, не местный похоже. Дмитрий Николаич фары выключил и еле-еле по парку катался. Как на зло этой ночью никого вкусного не встречалось, одни парочки по кустам и скамейкам. Парочки трогать не выгодно-девки могут начать верещать так, что приходится отпускать. Правильно одиночек отлавливать, желательно под градусом.

Вот заика и попался. Стоял на стену клуба глазел с открытым ртом, даже не заметил нашу Тойоту.

Дмитрий Николаевич сказал брать, вздохнул, но не передумал и Костя рад стараться. Только усы пальцем завернул и выскочил бесшумно на ходу. На таком ходу попробуй не выскочи — выползти можно, без вреда для здоровья.

Костя думает, что он этот… Рембо. Боец без правил. Выскочил и рукой пацана как-то за горло перехватил и на спину уложил. Я сам этого усатого черта иногда боюсь. Он подкрадется в раздевалке и пробует новый приём на кем угодно. Только нас не трогает — напарники это для него святое. Я бы не знаю, что сделал если бы он меня через бедро в душе кинул. Прибил бы, просто связываться не хочется.

Короче обезвредил он парня и только потом сказал, что это задержание. Тот уже трясется и слюну пускает.

Константин его спрашивает, а он только мычит и толкается. Дмитрий Николаевич вопрос задаёт, а он дёргается и вырваться хочет. Начальник плюнул и за бланками полез в машину, а я заику к стенке поставил, отряхнул. Так допрашивать сподручнее и никто не подумает ничего лишнего. А потом вдруг появляется этот парень.

Вынырнул из темноты как черт из печи. Здоровый такой, молодой. Спортсмен. Таких в фильмах американских показывают, красавчиков — их девки любят, а очкариков они обижают. Этот правда за своим «очкариком» пришел. Я так понял, что друзья они.А может и пидоры, сейчас эта молодежь как не наркоманы, так педики.

Начал он что-то выступать, «отдай и отдай». Я его и отшил, послал куда подальше, пугнул хорошенько. Парень вроде крепкий, а струхнул