Читать книгу - "Записки из бронзового века - Мефодий Отсюдов"

И тут же погасла.

Точнее стряхнули её. Воин, ко мне прикомандированный, оплеухой меня в реальность вернул и в темноту конвоировать начал.

– Гостеприимство должно быть с кулаками. Невзирая на чины и статусы, – моментально усвоил я первое местное правило.

Шли мы не долго. Шагах в восьмистах, аккурат за полянкой, где меня приняли, за плотной стеной кустарника ещё одна обнаружилась. Она в небольшой низинке была. Вроде бы даже побольше, чем первая. Но это чисто по ощущениям.

Луна света мало давала, фонарей не было, а от костра, что на второй полянке горел, тоже света не ахти было.

Людей у огня не тусило.

Не успел я опомниться и оглядеться, а конвой расслабиться, как из темноты главный косячник нарисовался. Улыбнулся зискивающе, типа извинения принёс.

– Сорян братан, мы, конечно, косячнули, но касса зависла, отмена не походит. Короче, расслабься и получай удовольствие. А чтобы вы нам отзыв плохой не накатали, вот вам презент от фирмы, – лично я так перевёл ту белиберду, что он мне вчехлял.

Ну а какие варианты ещё могут быть, если после пятиминутного бормотания протягивают кость с остатками мяса.

Конвоир всё это время рядом стоял и лыбился. Видок у него, кстати, слегка изменился. Набедренную повязку напялил, а спину шкурой прикрыл.

И когда успел только.

Отличий от современных людей на первый взгляд практически не было – ни тебе огромных надбровных дуг, ни толстых губ или выпирающей грудной клетки.

– Тебя бы приодеть, побрить, отмыть и вылитый охранник из элитного торгового центра, – подмигнул я чуваку.

В ответ полный игнор – ни улыбки, ни ухмылки.

– Слушай, друг, я уже понял, что с чувством юмора у тебя туго. А с бытовыми вопросами как? – не сдавался я, дожёвывая пародию на ужин. – Спать то, я говорю, где? – докапывался я до дежурного, дублируя всё жестами.

Сработало. Меня поняли!

– Вот тут, на свежем воздухе. Вот на этой шкуре. И не переживайте вы так, я ваш покой охранять буду, – расшифровал я белиберду, что лилась из уст конвоя.

Я не гордый, сказали у костра, значит у костра. Закончил с мослом и на боковую улёгся.

Спал без снов. И не долго.

Мне вообще показалось, что я только-только глаза закрыл, как меня будить начали. Хотя будить, это мягко сказано. Ткнули тупым концом копья в мягкое место – вот и вся вежливость.

Пришлось вставать.

Глаза протёр, конвоир стоит и всем своим видом показывает: «Подъем, на сборы двадцать пять секунд и айда за мной».

– А ведь в одиночестве были свои определённые плюсы, – буркнул я, натягивая на плечи добытую в честном бою волчью шкуру.

Шаман, издали наблюдавший за моими сборами, одобрительно языком поцокал, а потом махнул рукой и потопал в сторону огромного кургана, что на востоке тёмным силуэтом прорисовывался.

Про восток, это я по лучам восходящего солнышка понял.

Шаман шёл молча. А мне скучно было. Думал, выйду к людям, хоть поговорить будет с кем. А тут сплошное недоверие и недопонимание. Ни тебе тёплой встречи, ни праздника какого. Чуть что – так сразу копьями тыкают.

И как в такой ситуации дикарей мобилкой порабощать?

Хотя, с другой стороны, не схарчили и на том спасибо.

И тут я вспомнил, о чём мне на раскопках главный археолог с усмешкой рассказывал. С его слов выходило, что вопреки обывательским стереотипам, древние люди если встречали путешественника, который был им непонятен или у него было что-то диковинное, то предпочитали завалить врага.

Ибо никем другим незнакомец быть не может. И вообще, у древних как было – непонятное равно смертельная опасность. И вариантов предполагалось два – у духов спросить или тупо ликвидировать причину. И всего делов. Ну а если ошибочка вышла и зазря дырок лишних в теле наделали, так извините – мы не со зла.

– Вот же ты сволочь, профессор, – скрипнул я зубами, продираясь через кусты, окружавшие полянку. – Просветил и на позитив прям вот настроил.

Что в моей ситуации ходить на дальние дистанции молча вредно, я уже понял. Голова думать начинает. И не всегда о хорошем. А подобное притягивает такое же.

Или как то так.

Чтобы хоть как то развеять грусть-тоску, обратился к математике – шаги считать начал. От кустов до подножия холма ровно тысяча шестьсот получилось. А потом ещё на верхотуру полезли.

Вдвоём, конвоир у подножия остался.

Тут я уже тишину и покорность не соблюдал. От души воспел патлатую вонючку, что впереди меня сопела, в многочисленных матерных дифирамбах.

Но ему и это пофиг было.

Так с шутками и прибаутками, в моём исполнении, мы и добрались до вершины. Там площадочка небольшая была. И ступили мы на неё, едва солнце от горизонта оторвалось.

Вон как всё рассчитано было!

Глянул этот хиппи на солнце, улыбнулся, руку мою схватил и в открытую ладонь три камушка положил. Жестами показал, мол, сожми, подержи, а потом на землю брось.

Мне не сложно. Отчего ж товарища то не развлечь. А ну как за это пряники какие полагаются.