Читать книгу - "Бес предела - Василий Головачев"

С ним никто не спорил, разведгруппа была нужна, ещё больше была нужна боевая десантная группа, но создание этих подразделений всё ещё было под вопросом. Реализация идеи требовала немалых ресурсов, финансов и времени. Для начала надо было разобраться с системой самообороны, а уж потом заниматься организацией разведки и десанта. Данимир так ему и заявил, когда Данияр высказал ему идею.

«Главная наша задача – оборона, – сказал он, поприветствовав «брата». – Решим эту проблему – подумаем о более глобальных вещах. Я побывал у третьего, у пятого и одиннадцатого. Третий Саблин – спец по выездке лошадей конно-спортивного завода в Казахстане. Обещал мотануться в Россию, в Суздаль, и попытаться разузнать, что случилось с третьим Прохором. Пятый Саблин – водила, он нам не помощник, у него ни связей в нужных компаниях и службах, ни друзей со спецвозможностями. Таглиб обещал взять пятый Ф-превалитет под свой контроль».

«Можно ведь заставить…»

«Родича» делать то, что нам надо? Это ты брось, мы уже говорили об этом с моим Прохором. Мы не рабовладельцы и не бандиты! Всегда можно найти разумный компромисс».

Данияр вспомнил, как он пытался заставить «родича» из четвёртого числомира, к счастью, тоже суздальца, хорошего охотника, понаблюдать за Прохором-четвёртым.

Саблин-4 сначала впал в задумчивость, хлебнул коньячку, потом всё-таки нашёл Прохора, служившего настоятелем Радонежской церкви, однако внезапно начал искать в себе источник дискомфорта, и Данияр вынужден был оставить это занятие – заставлять «родичей» помимо их воли выполнять его задания. А потом ещё и нагоняй получил от своего Прохора, тоже настроенного на диалог с «родичами».

«Я уже понял, буду вежливее. В четвёртом превалитете мой Саблин – охотник и с Прохором не знаком. В шестом есть надежда на сотрудничество, хотя мой «братец» там живёт в Нижнем Новгороде и занимается бизнесом. Спортсмен, играет в баскетбол, владеет сетью электрозаправок для новых каров. Авантюрист до мозга костей. Если ему рассказать о наших проблемах, он наверняка заинтересуется».

«Авантюристы – опасные люди. Влезет куда не надо, раскроется, Охотники им заинтересуются…»

«Да он вроде малый умный».

«Прохора знает?»

«Похоже, что не знает, но это не имеет значения».

«Имеет, однако выбора у нас нет, да и Таглиб далеко не всегда может помочь с командой, живя в своей Саудовской Аравии. Работай и заходи».

Одиннадцатый Саблин исчез.

Данияр, делавший вид, что спит в гостиной на диване (было воскресенье), поднялся, влез в компьютер и записал пришедшие на ум мысли, подкорректировал планы.

Валерия с подругой пошла по магазинам, и у него было время сделать что-либо полезное для общего дела, не посвящая жену в подробности.

В четвёртом и шестом числомирах он уже отметился, пришла пора навестить Саблина-восьмого и выяснить, что случилось в восьмом Ф-превалитете, где Прохора сбила машина.

Погружение в канал «движения-без-движения» прошло в обычном режиме, без какого-либо напряжения, только на миг замерло сердце; после этого он уже не ощущал ни сердца, ни головы, ни вообще всего тела, в путешествие отправилась «душа» формонавта или ПСС – психо-соматическая структура, как любил говорить ДД.

Спустя несколько мгновений Данияр неощутимой пушинкой устроился в сфере психики Саблина-восьмого и осмотрелся.

Сакральный смысл цифры 8, диктующей законы психофизического бытия данного числомира, он знал хорошо, как свои пять пальцев.

Восьмёрка-огдоада символизировала Судьбу с её неотвратимостью, законы причинно-следственной связи, гармонию во всех её проявлениях и равновесие форм. Оккультисты считали восьмёрку символом высочайшего соответствия полярных начал. В человеческом же плане цифра 8 означала Принцип Фемиды, реализующийся через неизбежную кару и возмездие тем, кто равновесие нарушал.

В мире-2 Данияра этот принцип работал на пятьдесят процентов, давая возможность криминальным структурам уходить от ответственности и судебного преследования.

Кроме всего прочего, числомир-8 формировался ещё и под воздействием сакральных свойств октаэдра – восьмигранника, фигуры, олицетворяющей вечное движение Вселенной.

Знал Саблин и о том, что трон Аллаха, согласно исламской традиции, поддерживают восемь ангелов, что тоже вносило некую законченность и светоносность в смысл бытия, организованного восьмёркой.

Однако одно дело – знать свойства цифр и чисел, другое – видеть собственными глазами (или если быть точнее – глазами «родича»), как эти цифры и числа организуют пространство.

Саблин-восьмой значительно отличался от «брата» из второго числомира, если не считать внешности; в этом все Саблины были весьма схожи, переняв генетические особенности отца – русского по происхождению – и матери-казашки.

Во-первых, восьмой был весьма далёк от математики и воинских искусств. Он окончил медицинский институт, как и его «родич» из третьего Ф-превалитета, и теперь работал в Суздальской губернской клинике консультантом-офтальмологом. Данияр даже не сразу понял, что такое консультант, для него врач-офтальмолог должен был лечить людей со слабым зрением.

Оказалось, Саблин-восьмой, которого родители назвали в честь деда Далимом, никого не лечил, зато принимал больных и давал рекомендации – что, как и у кого лечить.

Во-вторых, Далим Саблин не знал Прохора Смирнова, что было уж совсем нехорошо. Чтобы посвятить его в проблемы формонавтов, не могло быть и речи. Он всё равно не стал бы заниматься формонавтикой и искать какого-то математика, сбитого машиной.

И всё же Данияр сделал попытку объяснить «родичу», что происходит в огромном мире, частичку которого люди восьмого числомира называли Вселенной.

Далим Саблин работал: заставлял пациента смотреть в окуляры каких-то аппаратов, стоящих в кабинете, что-то писал в компьютере, глядя в объёмный экран монитора, и снова подсаживался к больному – пожилому, одетому во всё фиолетовое мужчине с головой-огурцом. Наконец он закончил осмотр, отодвинулся от пациента.

– У вас парамакулярный эпиретинальный фиброз левого глаза, дорогой мой, – сказал он приятным мягким голосом. – Вам придётся пройти серьёзный курс лечения. Я направлю вас к врачу Шимоидзе, это во втором корпусе, кабинет триста двадцать один. Он очень хороший специалист. Вам нельзя напрягаться, поднимать тяжести и принимать алкоголь.

– Совсем? – тенорком осведомился пациент.

– Глоток коньяку на праздники.

Посетитель поднялся, сокрушённо мотая головой, взял направление.

– Спасибо, доктор. Желаю вам никогда и ничем не болеть.

– Постараюсь, – усмехнулся Далим Саблин, поворачиваясь к компьютеру.

Пациент вышел. Благодарить врача финансово, предлагать деньги или спиртное, как это было принято в мире Данияра, он не стал. В восьмом числомире законы морали работали, судя по всему.