Читать книгу - "Алмазные псы - Аластер Рейнольдс"

– Да, мне нравится.

Галиана шагнула вперед и протянула девочке руку.

– Фелка, я рада, что тебе здесь нравится. Я тоже в восторге. Но нам пора возвращаться.

Клавэйн ожидал возражений, какого-то противостояния, но, к его великому облегчению, Фелка как ни в чем не бывало подошла к Галиане.

– Я отведу ее в вездеход, – сказала Галиана. – Хочу убедиться, что у нее нет никаких трудностей с дыханием в этом старом скафандре.

Незамысловатая хитрость, но и этого было достаточно.

Потом Галиана заговорила с Клавэйном – очень коротко, почти бессвязно, но она вложила свои мысли прямо ему в голову.

И он понял, что должен сделать.

Как только они с Иверсоном остались одни, Клавэйн сказал:

– Это вы убили его.

– Сеттерхольма?

– Нет, вы не могли убить Сеттерхольма, потому что вы и есть Сеттерхольм.

Клавэйн поднял голову, и луч фонаря на его шлеме двигался вверх по нитевидному узору, пока тот не сделался совсем зыбким, с неразличимыми деталями, расплывшись в дымку под самым сводом. Так люди обычно любуются потрясающими фресками.

– Невил, сделайте одолжение, проверьте ваш скафандр. Похоже, вам не хватает кислорода.

– С моим скафандром все в порядке. – Клавэйн улыбнулся, восхищаясь тонкой иронией происходящего. – В сущности, именно скафандр и дал мне первую подсказку. Когда вы столкнули Иверсона в расщелину, его шлем отлетел в сторону. Такого не могло случиться, если только он с самого начала не был неправильно закреплен… А этого не могло случиться, если только кто-то не снял шлем уже после того, как вы оба покинули базу.

Сеттерхольм – а Клавэйн не сомневался, что этот человек и есть Сеттерхольм, – лишь саркастически фыркнул в ответ.

– Не ручаюсь за точность, – продолжал Клавэйн, – но вот как мне все это представляется. Вы решили поменяться местами с Иверсоном, потому что у Иверсона не было очевидного мотива для убийства остальных, а у Сеттерхольма определенно был.

– Полагаю, у вас нет предположений о том, каким мог быть этот мотив?

– Дайте время, и я соображу. Но сначала разберемся с одним отдельно взятым убийством. Подделать электронные записи не составляет большого труда. Вы могли даже заменить изображения Иверсона и его медицинские данные на свои собственные, но это только половина дела. Вам нужно было переодеть Иверсона в вашу одежду и ваш скафандр, чтобы мы решили, что найденное в расщелине тело – это ваш труп, Сеттерхольм. Я точно не знаю, как вы это проделали.

– Тогда, может быть…

Однако Клавэйн еще не закончил:

– Но предполагаю, что вы заразили его той же дрянью, которую распылили на главной базе, – pfiesteria, правильно? – а потом вышли вместе с ним наружу. Набросились, опрокинули на лед, стащили с него скафандр и переодели в свой. Вероятно, к тому времени он уже был без сознания. Но тут он начал приходить в себя, или же вы запаниковали по какой-то другой причине. Вы надели ему на голову шлем и столкнули в расщелину. Может, если бы все ограничилось слетевшим шлемом, я бы не зациклился на этом происшествии. Но он не умер сразу и успел процарапать на льду сообщение. Я думал, что он хотел назвать имя убийцы, но оказалось наоборот. Он пытался сказать, кто такой он сам. Не Сеттерхольм, а Иверсон.

– Чудесная гипотеза.

Сеттерхольм взглянул на дисплей в задней части стоявшего рядом с ним прибора. Установленный на треноге, тот напоминал огромный бинокль, направленный под небольшим углом к одной из стен пещеры.

– Иногда гипотеза – это все, что нужно. Кстати, недурная у вас игрушка. Что-то вроде георадара, да?

Сеттерхольм отмахнулся от вопроса:

– Если я – это он, то зачем мне это понадобилось? Просто потому, что я интересовался ледяными червями?

– Это совсем просто, – ответил Клавэйн, надеясь, что в голосе не прозвучит неуверенность. – Остальные не считали червей настолько важными. Только вы видели их такими, какими они были.

Он тщательно подыскивал слова, скрывая свое незнание истинных мотивов Сеттерхольма и пытаясь сыграть на его тщеславии.

– Было бы очень мудро с моей стороны.

– О да, нисколько не сомневаюсь. И вас, должно быть, приводило в отчаяние то, что вы это видите, а остальные нет. Конечно же, вы решили защитить червей, когда поняли, что им грозит опасность.

– Мне очень жаль, Невил, но вам придется подумать еще раз, и усердней, чем прежде. – Сеттерхольм замолчал и похлопал по матово-серебряному корпусу прибора, очевидно, не в силах притворяться, будто не знает, что это такое. – Да, это радар. Он позволяет исследовать внутренние слои на глубине десятков метров с разрешением около сантиметра.

– Что было бы вам весьма полезно, если бы вы изучали червей.

Сеттерхольм пожал плечами:

– Думаю, да. Климатолог, изучающий движение ледников, тоже мог бы добыть с его помощью много полезной информации.

Клавэйн подошел поближе к Сеттерхольму и радару. Теперь ему лучше было видно изображение на дисплее: медленно вращающийся клубок линий, преимущественно зеленых, с более плотными вкраплениями в центре, обозначенными красным цветом.

– Например, Иверсон? Тот, кого вы убили?

– Говорю же вам, что я и есть Иверсон.

Клавэйн снова двинулся к Сеттерхольму, сжимая ледоруб обеими руками, но когда оставалось всего два-три метра, свернул в сторону и подошел к стене. Сеттерхольм вздрогнул, однако не было похоже, чтобы он беспокоился из-за того, что Клавэйн собирается на него напасть.

– Честно говоря, – сказал Клавэйн, поднимая ледоруб, – я не вполне понимаю, что такого особенного в этих червях.

– Что вы задумали?

– А вот что!

Клавэйн со всей силы ударил ледорубом по стене. Этого хватило: слой льда откололся и, словно миниатюрная лавина, с шумом соскользнул вниз, разбившись под его ногами. Каждый из осколков размером с кулак был усеян прожилками червоточин.

– Прекратите! – потребовал Сеттерхольм.

– С чего бы? Какое вам дело, если вы не интересуетесь червями?

Клавэйн ударил снова, обрушив еще один кусок.

– Вы… – Сеттерхольм осекся. – Вы можете по неосторожности свалить все это на наши головы.

Клавэйн снова занес ледоруб, охнув от напряжения. На этот раз он вложил в замах весь свой вес, всю свою ярость, и от стены отлетел обломок размером с его грудную клетку.

– Я готов рискнуть, – заявил Клавэйн.

– Нет! Вы должны прекратить!

– Почему? Это же просто лед.

– Нет!

Сеттерхольм бросился на него и сбил с ног. Ледоруб вырвался из рук Клавэйна. Сеттерхольм навалился ему на грудь, прижал свой визор к его визору, так что каждая капля пота на лбу американо засверкала, словно маленький драгоценный камень.