Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

Враждебность теперь стала обычным явлением. Между Айя встали невидимые стены, когда-то слишком тонкие, чтобы скрыть тайны собственной Айя, теперь они превратились в прочные каменные бастионы с широкими рвами. Нет, это были не рвы, а пропасти – глубокие и широкие. Сестры никогда не оставляли свою часть Башни без присмотра, часто даже в библиотеку и столовую брали с собой своих Стражей, и всегда носили шали, не иначе, кто-то мог перепутать их Айя. Юкири сама носила свою лучшую, расшитую серебряными и золотыми нитями, шаль с длинной бахромой, которая сейчас свисала почти до пяток. Она даже слегка выставляла на показ цвет своей Айя. И в последнее время она стала подумывать, что двенадцать лет достаточно большой срок жизни, прожитой без Стража. Ужасная мысль, едва она определила ее источник. Обычно в Белой Башне ни одна Сестра не нуждалась в защите Стража.

Уже не впервые ее пронзила мысль, что кто-то специально добивается ссоры между Айя, а скоро мятежники, как воры, войдут прямо в парадную дверь и обчистят дом, пока они ссорятся из-за того, кто получит оловянную посуду тети Суми. Но единственная ниточка, за которую она могла ухватить, чтобы размотать клубок, была у Мейдани, а ее друзья публично признают, что их послали в Башню мятежницы с целью распространять слухи. Они все еще настаивали, что они были правдой – их рассказы о том, что это Красная Айя создала из Логайна Лжедракона. Могло это быть правдой? Через голову Певары? Нельзя даже подумать о том, что Восседающую, особенно Певару, дурачили. В любом случае, к настоящему времени уже было наделано так много путаницы, что вряд ли можно было отличить ложь от правды. Кроме того, тогда они лишились бы поддержки этих четырнадцати женщин, на счет которых она смогла убедиться, что они не Черные. Не говоря уже о вероятном скандале по поводу их прежней деятельности в Башне, прежде чем их подхватил общий ураган.

Она вздрогнула, и это не имело никакого отношения к сквознякам в коридоре. Она и каждая другая женщина, из тех, кто мог бы рассказать правду, могут умереть до того, как этот ураган закончится, от так называемого «несчастного случая» или в кровати. Или она могла просто сбежать, очевидно, навсегда покинув Башню, которую ей уже никогда не суждено будет увидеть снова. В этом у нее не было никаких сомнений. Любые факты должны быть похоронены столь глубоко, чтобы даже армия с лопатами никогда не смогла бы докопаться до истины. Даже слухи должны быть пресечены. Так случалось и прежде. Мир и большинство Сестер все еще верили в то, что Тамра Оспения умерла в своей постели. Она тоже в это верила. Они должны были скрутить Черную Айя и привязать на виду, прежде, чем посмеют рискнуть предать этот факт гласности.

Как только Коричневые благополучно прошли мимо, Мейдани было снова принялась за свой доклад, но мгновение спустя снова замолчала, когда внезапно прямо перед ними изнутри гобелен распахнула большая волосатая рука. Из дверного проема, который до этого был скрыт за яркими цветными птицами гобелена давно затопленных стран, подул ледяной ветер, и в коридор вывалился грузный мужчина в плотной коричневой рабочей куртке. Он тянул за собой тележку с высокой кучей наколотых дров, которую сзади подталкивал другой мужчина в такой же куртке. Обычные чернорабочие. Ни у одного не было на груди Белого Пламени.

При виде двух Айз Седай мужчины торопливо вернули гобелен на место, и, бросив свою телегу у стены, попытались поклониться. При этом, они почти уронили свой груз, только путем отчаянных усилий сумев остановить разваливающиеся дрова. Без сомнения, они хотели закончить свою работу, не сталкиваясь с Сестрами. Юкири всегда чувствовала симпатию к людям, которые должны таскать дрова и воду, и выполнять всю остальную работу слуг повсеместно от подвала до чердака, но сейчас она прошла мимо них с угрюмым видом.

Разговоры во время прогулок никогда не подслушивали, и коридоры в общих помещениях казались хорошим местом, чтобы посекретничать с Мейдани. Причем лучше, чем ее собственные комнаты, где любой страж от подслушивания только оповестил бы всех Серых, что она обсуждает что-то тайное, и что еще хуже, с кем именно. В настоящее время в Башне оставалось только около двухсот Сестер, число, которое Белая Башня могла проглотить и показаться пустынной. Особенно, когда каждый старается держаться своей половины, общие помещения вообще должны были опустеть. Так она считала.

Она приняла во внимание оживленное и стремительное движение слуг, меняющих фитили в лампах, проверяющих уровень масла, и еще дюжину прочих дел, и просто рабочих, несущих на своих спинах плетеные корзины, Свет знает с чем. Так всегда было в ранние часы, Башни готовили к новому дню. Они делали поспешные поклоны или реверансы и неслись дальше, стараясь не попадаться на пути любой Сестры. Им было не до подслушивания. Слуги Башни знали, что такое такт, тем более, что любому подслушавшему Сестру будет указано на дверь. Учитывая настроения в Башне, слуги были особенно стремительны, чтобы избежать даже шанса подслушать то, чего не должны.

Что она не смогла рассчитать, это сколько Сестер, несмотря на ранний час и холод, захочет пройтись за пределами своих квартир парами и по трое. Красные, старающиеся зацепить любого, с кем столкнулись, кроме других Красных. Зеленые и Желтые, конкурирующие за корону самых надменных Сестер. И Коричневые, старающиеся превзойти тех и других. Несколько Белых – все, кроме одной, без Стражей, старались поддержать видимость холодного благоразумия, вздрагивая при этом от звуков собственных шагов. Одна группа исчезала из поля зрения не больше, чем на несколько минут, прежде чем появлялась другая, так что Мейдани почти все время болтала о законах, почти оставив попытки перейти к делу.

Хуже всего, дважды ей улыбались Серые, с явным облегчением при виде другой из их Айя, и присоединись бы к ним, не покачай им Юкири отрицательно головой. Это приводило ее в бешенство, потому что все, кто их видел теперь знают, что у нее была причина оставаться с Мейдани наедине. Даже если Черные не заметили, и Свет даст, не должны, то сейчас слишком много Сестер шпионят друг за другом, и сплетни, которые они разносят, несмотря на Три Клятвы, так или иначе, перерастают все разумные пределы. При Элайде, пытающейся с помощью грубой силы ценой собственной жизни согнуть все Айя под себя, такие рассказы слишком часто заканчивались наказаниями, и лучшее на что можно было