Читать книгу - "Блудный сын, или Ойкумена. Двадцать лет спустя. Книга 1. Отщепенец - Генри Лайон Олди"

– Это же хорошо, Бреслау! Это очень хорошо!

– Что именно хорошо, сэр?

– Что она сама к нам обратилась! Понимаете?

Ван Цвольф подался вперёд, грудью навис над столом. Тиран едва сдержался, чтоб не отъехать вместе с креслом подальше от шефа. Казалось, что начальство сейчас щёлкнет зубами и ухватит собеседника за нос.

– Инициатива исходила от матери ребёнка. Не от нас! Опять же, брамайнская экспертиза ДНК. Никто не сможет упрекнуть нас в подтасовке результатов. Никто! Эксперты брамайнов и мать ребёнка сами нам их предоставили! Эксперты Ларгитаса только подтвердили. По документам мальчишка – наш! Наш!! Наш!!!

Ладони начальства, словно ноги записного танцора, отбили на столешнице зубодробительную чечётку:

– Вы только представьте себе, Бреслау: ларгитасский антис! Первый в истории Ойкумены антис техноложцев! Живой кукиш энергетам! Представили?

Бреслау представил. А потом представил ещё раз. Когда он представил это в третий раз, во всём сиянии открывшихся перспектив, он утёр испарину со лба, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Ха! Я знал, что вы поймёте! Печёнками прочувствуете! – Ван Цвольф ликовал. Он верил в смекалку Тирана и был рад, что не ошибся. – Проняло? Вижу, проняло! Чему мы служим, Бреслау? Кому?

Начальство подождало ответа и, не дождавшись, ответило само:

– Родине! Благу и процветанию Ларгитаса. Могуществу и престижу. Престижу и могуществу – в первую очередь! Этот беглый щенок нам нужен. Срочно!

Мы должны успеть первыми, без слов понял Тиран. Мы должны поймать его, пока нашего ларгитасского антиса, первого в истории Ойкумены, не перехватили чёртовы брамайны или Совет антисов.

– С данной минуты ваш отдел занимается только этим делом. Абсолютный приоритет! Бросьте на поиски Отщепенца все силы, задействуйте любые службы. Я даю вам полный карт-бланш, Бреслау! Головой ответите!

– Есть, сэр!

Тиран с трудом подавил позыв вскочить и, лихо щёлкнув каблуками, замереть по стойке «смирно».

– Привлекайте любых специалистов. Экспертов, чёрта, дьявола, флуктуации континуума! Продайте душу сатане, но добудьте мне мальчишку! И чтоб ни одна собака об этом не пронюхала! Секретность высшего уровня. Вам ясно, Бреслау?

– Так точно, сэр.

Особая секретность операции вступала в явное противоречие с приказом о привлечении экспертов, чёрта и флуктуаций. Ничего, с противоречиями Тиран справится, не впервой. Сейчас его больше волновало другое.

– Понадобятся значительные ресурсы. Люди, техника, корабли…

– Всё будет, Бреслау! Всё! Через сутки в нашем распоряжении будет весь научно-технический потенциал Ларгитаса! Вся мощь Отечества! Но если вы облажаетесь…

Тирану сделалось зябко.

– Ступенчатая аннигиляция, сэр?

– Если облажаетесь, ступенчатая аннигиляция покажется вам воскресной прогулкой в парке! Готовьте план, подключайте, кого сочтёте нужным… Разыщите Гюнтера Сандерсона! Из-под земли достаньте! Думаю, с папашей нашего антиса проблем не будет. Пусть официально признает отцовство. Устроим воссоединение семьи! Мальчишка – наш козырь. Козырный туз, мать его! Да, кстати, насчёт матери. Найдите её! Отряжайте на поиски внешников, осведомителей, агентов. Пустите по следу всех собак! Я предупрежу кого надо. Вам ни в чём не будет отказа.

– По обнаружении доставить её на Ларгитас?

В ответе Тиран не сомневался. Просто сработала привычка расставлять точки над «i», с годами въевшаяся в плоть и кровь.

– Доставить? Слабо сказано! Доставить с почётом и комфортом! Никакого насилия! Пылинки сдувать! Ноги мыть и воду пить! За косой взгляд сажать на десять лет, за грубое слово – пожизненно! Назовут «грязной энергеткой» – расстреливайте! У неё на глазах. Узнайте, есть ли у брамайнов рай, и как он выглядит. Сулите райские кущи! Молочные реки и кисельные берега!

– Она хотела миллион, – Тиран вспомнил запись.

– Миллион? Дайте ей миллион, пусть подавится. Нет, пусть дышит чистым кислородом! Два миллиона! Три! Бюджет я обеспечу. Пусть эта шалава будет всем довольна. Главное, чтобы она пела с нами в унисон. Действуйте!

– Есть, сэр!

Волна начальственного энтузиазма с головой захлестнула Тирана, подняла из кресла, поволокла к двери. Ничем иным, кроме как этой волной, нельзя было объяснить мысль, ударившую Бреслау в голову, словно хмель.

– Сэр, – он замер в дверях. – Что, если это правда?

– Что – правда?

– Что, если Гюнтер Сандерсон – действительно отец Отщепенца?

– Биологический?

– Да.

Ван Цвольф сорвал галстук, скомкал в кулаке, не глядя, сунул мимо кармана. Галстук упал на пол, начальство наступило на него и не заметило.

– Это невозможно, – прохрипел Ван Цвольф.

Губы и голосовые связки дезертировали, отказавшись подчиниться генералу.

– Невозможно?

Бледный как смерть Тиран усмехнулся. Его собственный рот тоже решил было податься в дезертиры, но Бреслау быстро напомнил мерзавцу, кто здесь командир.

– Невозможное – это моя работа, сэр.

IV

– Хочешь получить серьги? – спросил Вьяса Горакша-натх.

И добавил тоном, который при должном воображении можно было назвать радушным:

– Проси, я не откажу.

Внизу текла река, едкая как желчь.

– Оставь серьги себе, – Кешаб Чайтанья присел напротив, прямо на голую землю. Скрестил ноги, уронил руки на бёдра: – Я знаю, ты никому не отказываешь в серьгах.

– Хочешь сказать, я похож на шлюху? Она тоже никому не отказывает. Распутство – грех. С другой стороны, снизойти к просящему – добродетель. Ты желаешь философского диспута?

– Нет.

– Значит, ты не за серьгами. Не за диспутом. Полагаю, что путь йогина тебя тоже не манит. Зачем ты здесь, антис? Много лет я ходил за вами, размахивая плошкой для подаяний, и никто из вас, могучих, не снизошёл к просящему. Теперь я сижу на месте, а ты пришёл ко мне. Должна быть причина, вне сомнений, должна. Ты уверовал?

Они были похожи: прославленный антис из Совета антисов и скромный йогин из ордена натхов. Два брамайна: смуглые, тощие, жилистые. Гривы спутанных волос падают на плечи. Всей одежды – набедренные повязки, прикрывающие срам. Только гуру не вышел ростом, а Злюка Кешаб уродился великаном с конечностями, длинноватыми даже для его габаритов. Поэтому в любой компании Кешаб предпочитал сидеть.

– Нет, – повторил Кешаб. – Не думаю, что когда-нибудь смогу поверить, будто я – божественная аватара. Глянешь с утра в зеркало, в особенности после хорошей пьянки, и вся вера улетучивается в атмосферу. Ты видел меня по утрам, гуру?