Читать книгу - "Статуя как процесс - Анатолий Пушкарёв"

– Здравствуйте, – сказал, вставая, Егор.

– Здравствуйте. А вы кто? – девушка спокойно и внимательно посмотрела на него большими серыми глазами.

– Да я постоялец, – объяснил Егор, – Николай Иванович любезно разрешил мне переночевать, гостиницы в посёлке нет…

– А-а… Ну, дед кого попало не пустит. Как вас зовут?

– Егор.

– Ирина.

– Очень приятно.

Ирина зашла в дом. Через некоторое время вышла переодетой в спортивный костюм, прошла через двор, взяла ведро, сняла тряпку с забора и пошла обратно в дом. У крыльца остановилась, поставила ведро, облокотилась на перила крыльца. Николай Иванович что-то мастерил на верстаке во дворе. Егор, вызвавшись чем-то помочь, чистил картошку по поручению новой хозяйки.

– А вы как у нас в посёлке оказались? – поинтересовалась Ирина.

– По делам приехал, не рассчитал немного время, пришлось заночевать.

– А я приезжаю к деду раз в две недели, продукты привожу, лекарства, убираюсь, – сообщила девушка.

– Вы в городе живёте? – поинтересовался Егор.

– Да. Звала его жить к себе, ни в какую не хочет. Он неразговорчивый.

– Да, я это заметил. Извините, конечно, Ирина, а почему Николай Иванович, м-м-м…, не желает разговаривать.

Ирина посмотрела на деда, улыбнулась:

– Не подумайте, что он аутист какой-нибудь. Был вполне нормальным. Но потом вдруг стал считать любые разговоры пустым занятием. Следующее слово, говорит (когда говорил), отменяет предыдущее. А ведь до тридцати лет работал в филармонии эстрадным певцом, очень хорошо пел, занимался общественной деятельностью. В общем, дедуля шёл в гору. Его даже в Москву приглашали.

– А потом что? – с интересом спросил Егор.

– А потом, мать рассказывала, чего-то всё больше задумываться стал. Сядет у телевизора, выключит звук и долго так смотрит на безголосых. А потом и сам стал меньше говорить. Уволился из филармонии, устроился на завод токарем, его там Молчуном прозвали.

Оттуда и на пенсию пошёл, сюда переехал. Когда закончил со всеми разговорами, бабушка с матерью хотели даже психиатра пригласить, но он пресёк это дело. А потом все привыкли к молчуну. А что, в принципе, по жизни и так всё понятно. Я с пелёнок с ним воспитывалась. Может, поэтому и не люблю болтунов.

– Да, необычно как-то. Я смотрю, то-то у него телевизора нет, книг…

– Он не любит это дело. Огород, хозяйство, грибы, рыбалка… В месяц, может, несколько слов скажет, и то по крайней необходимости. Ну, ладно, надо в доме убраться, – Ирина взяла ведро и вошла в дом.

Пообедали вкусным борщом, приготовленным хозяйкой с помощью гостя. Ирина мыла посуду, а Егор сидел за столом.

– Ирина, а вы когда в город обратно? – спросил Егор.

– Послезавтра, в воскресенье, часа в четыре…

– Вы меня захватите?

– Конечно.

Ближе к вечеру Николай Иванович, взяв полиэтиленовый пакет, направился к воротам.

– Ты куда? – спросила внучка.

Старик махнул рукой в сторону леса.

– Грибы посмотреть, – поняла Ирина.

Дед кивнул и пошёл к тайге. Засветло, через полтора-два часа, он вернулся домой и протянул Ирине наполовину заполненный пакет.

– Ого, – с улыбкой сказала она, заглянув внутрь, – вот и опята пошли! Завтра с утра иду за грибами. Люблю опята в любом виде.

– А меня не возьмёте с собою? – спросил Егор.

– А почему бы и нет. Пожалуйста, если хотите.