Читать книгу - "Жуткая история. Кот - Ксения Горькая"

– Хёну… – Тэхо говорил негромко, пытаясь подобрать слова, – он отравлен, с этим ядом ничего…

– Что значит – ничего нельзя сделать?! Ёджун, ты говорил, что управляешь водой? Промой его раны!

Тэхо тяжело вздохнул:

– Ты не понимаешь, яд не в ранах, он в нем. Его сердце сейчас толкает отравленную кровь. Его душа отравлена.

Хёну в ужасе смотрел на Кая.

– И что? Вы будете просто смотреть, как он умирает? – он поверить не мог, что спрашивает такое.

– Так уже было. Он уже умирал от этого точно так же, поэтому мы зна… – Тэхо пытался вразумить Хёну, но тот был зол как черт.

– Блядь. То есть ты хочешь сказать, что он уже терял одну жизнь вот так, и в прошлый раз вы ни хера не сделали и в этот даже не попытаетесь? – он мог тысячу раз перегибать, ему сейчас было откровенно наплевать. – Я понял.

Тэхо встал и, прихрамывая, подошел к Хёну. Кажется, он по-настоящему разозлился.

– Вот только не надо делать вид, что ты тут ни при чем! – он ощутимо ткнул Хёну в грудь. – Давай, скажи мне, что это не из-за тебя он был так слаб сегодня и еле дрался?

Хёну поджал губы.

Ясно.

– Мы дружим столько, что твою жизнь можно на десять помножить и все равно будет меньше. Мне не все равно, понятно? – он зло смотрел на Хёну. – Так что кончай строить из себя моралиста и сделай что-то, если можешь!

ЯСНО!

Повисла тишина.

Хёну сделал глубокий вдох и обратился к Ёну:

– Ты можешь сделать так, чтобы он уснул? Что-то вроде комы или типа того?

Ён коротко кивнул и взял Кая за ладонь, закрывая глаза. Хёну подошел к изголовью и увидел, как его искаженное от боли лицо расслабилось. Ну, хоть так.

Он осторожно положил свою ладонь на его грудь, над сердцем, а второй взял за руку, переплетая пальцы. Его кожа была такой непривычно холодной. Если он смог его воскресить, может, он сможет?.. Боже, только бы сработало.

Глаза засветились голубым. Он склонился над столом, прикоснулся к губам Кая и поморщился. Его энергия – слабая и горькая, хлынула по рукам Хёну, даже во рту появился мерзкий, холодный трупный привкус.

Ну что ж, они либо оба умрут, либо справятся с этим, да?

Он вспомнил, как отбивал потоки энергии Ёна и Трэя на тренировке, и попробовал сделать то же самое через ту ладонь, что лежала на сердце, и через рот. Сначала он остановил его поток, а потом толкнулся в обратную сторону, заливая свою энергию, вместо того чтобы брать. Он очищал его энергию, прогоняя через свое тело, используя себя как фильтр.

Рука, через которую он поглощал отраву, начала неметь. Хёну не смотрел, но остальные видели, что вены на его руке окрашиваются в черный с каждым ударом сердца Кая. Из ран текла вытесненная черная жидкость, заливая стол и черным пятном расползаясь по полу. Он стоял прямо в этой луже, не обращая на испорченные кеды никакого внимания.

Постепенно температура тела Кая повышалась, менялась и его энергия, становясь снова горячей и необузданной.

– Какого черта… – Риен подошел к ним и неверяще уставился на раны на груди, которые под рукой Хёну начали потихоньку затягиваться прямо на глазах.

Когда энергия, которая курсировала между ними, показалась достаточно чистой, Хёну отстранился. Стоило только оторваться от губ Кая и чуть поднять голову, как он сразу же встретился с его внимательным взглядом.

– Доброе утро, – тихо усмехнулся Хёну, а потом выпрямился, комната потемнела, и он потерял сознание.

Жуткая история

Хёну очнулся в отсеке, вероятно, служившем лазаретом. Кое-как побеленные стены, алюминиевая стойка с капельницей слева от кровати и запах лекарств, который ни с чем не спутать. Жужжали газоразрядные лампы, за окном хоть глаз выколи – темно, был поздний вечер или ночь.

Ощущения в теле были такие, будто его пару раз переехал бульдозер, ну или будто его зажевало в эскалаторе метро. Поначалу он даже решил, что у него отнялись ноги, потому что ниже пояса он ровным счетом ничего не чувствовал, но потом опустил взгляд и увидел, что на его ногах лежит, мирно посапывая, Тхэбэк. Хёну приподнялся на локтях – голова тут же отозвалась гудящей болью. Он медленно повернулся и огляделся по сторонам – рядом стояло несколько не заправленных больничных коек, на одной из которых в веселеньком оранжевом спортивном костюме лежала Ван и, закинув ногу на ногу, рубилась во что-то на телефоне.

– Эй, прояви уважение к больному, – прокряхтел он.

Ван подскочила на месте и выронила телефон от неожиданности.

– Хёни! Ты очнулся! – она метнулась к кровати и обняла его, вызвав новую порцию страданий в виде тянущей боли в спине и разбудив пса, который немедленно начал радостно тявкать, глядя на них.

– Ай-ай-ай, сколько я провалялся? – он нахмурил лоб.

Лицо Ван приняло странное выражение, она скорбно сложила руки и, глядя Хёну в глаза, произнесла:

– Четыре года.

Он аж рот приоткрыл. На крохотную долю секунды он допустил, что это правда, и, видимо, это отразилось на его лице, потому что Ван сразу же заулыбалась.

– Да ты гонишь.

Она победно рассмеялась.

– Конечно. Дня три от силы, я даже соскучиться не успела.

Хёну тихо захихикал и сразу схватился за ребра, почувствовав резкую колющую боль.

Глаза Ван стали серьезными:

– Если честно, все очень волновались. В первый день тебе было совсем плохо, лихорадка не спадала, ты как будто сгорал заживо, – она поежилась, вспоминая. – Тэхо-оппа даже хотел ампутировать твое предплечье – думал, вдруг это из-за него.

Хёну испуганно прижал левую руку к груди и увидел что-то темное, просвечивающее через тонкие слои марли.

– А почему не стал?

– Рюк-оппа сказал, что ты ему оставшейся рукой башку открутишь, когда тебе станет лучше. Если подумать, он был спокойней всех, как будто сразу знал, что ты поправишься. Он всегда самый спокойный, – она пожала хрупкими плечами.

Любопытно. За руку, конечно, спасибо, но откуда он мог знать?

– А что известно про нападение? Кто это был?

– Мне не то чтобы много рассказывают, – Ван обиженно надула губы. – Знаю, что напало несколько цзянши[11], может, еще парочка какой-то мелкой нечисти. Буэ, терпеть не могу этих дохлых кровососов, мерзость, – она изобразила тошноту. – Ён сказал, что они шли к кампусу, но Тэхо-оппа и Рюк-оппа их увели.

Похоже, не все так безоблачно в этом райском месте.

Ван подняла с пола телефон.

– Ты, наверное, жутко голодный, я принесу чего-нибудь поесть, – она сделала