Читать книгу - "Его величество - Владимир Алексеевич Корн"

И все-таки, в следующий раз прояви благоразумие, вместо того чтобы балансировать на краю. К чему эти дешевые эффекты? Тем более, их и понять-то не смог практически никто».

— Еще желающие есть?

Ответом был рев за спиной, заставивший вздрогнуть: команда «Гладстуара» пошла в атаку. Вряд ли она случилась спонтанно, сомнительно, что она произошла бы только в случае моей победы, но меня едва не сбили с ног.

— Сарр Клименсе, вот ваш пистолет. Извините, но перезарядить времени не было.

Если бы Александр начал выражать свое восхищение, я бы его одернул.

— Вы, главное, свой не потеряйте, ведь он тоже мой. А еще вам не мешало бы перевязаться.

— А! — отмахнулся он. — Как говорила в детстве мама: дурная кровь вытечет, хорошая останется. Времени нет сейчас, когда каждый человек на счету!

Сар Штроукк поспешил присоединиться к тем, кто рубился уже на чужом борту, и мне пришлось его догонять.

Глава 10

Глава десятая.

«Богатый на события выдался денек! И ведь утром ничего не предвещало».

Мы с навигатором Мигхелем наблюдали за тем, как обряженный в парадный мундир капитан «Гордости короны» торжественно передает адмиралу Драувисту личное оружие — признание того, что корабль захвачен. Что было формальностью, поскольку над линкором уже трепетал при порывах ветра флаг Ландаргии.

— Духу им не хватило взорвать корабль! — презрительно сказал Мигхель. Он то и дело болезненно морщился, прижимая к груди руку с намотанной на нее толстенной повязкой.

Во время штурма я выложился настолько, что сил на эмоции не оставалось. Ни на то, что вместе с «Гладстуаром» ушла на дно моя фамильная шпага, а вместе с ней и стопа документов, содержащих ценную информацию, и существующих в единственном экземпляре. Что Александр все-таки умудрился утопить пистолет, и теперь, чувствуя вину, старательно не попадался на глаза. Остался жив, пару раз буквально каким-то чудом, ну и ладно. У многих не получилось, и в сравнении с ними я просто счастливчик.

— А где капитан Глассен?

Странно было не видеть его рядом с адмиралом.

— Как, сарр Клименсе, вы ничего не знаете⁈

Изумление навигатора было настолько сильным, что я невольно почувствовал себя виноватым.

— Чего именно?

— Он свой корабль не покинул.

«Гладстуар» начал уходить под воду, когда на борт линкора перебрались последние способные держать оружие из команды фрегата. Перед тем, как в ней скрыться, вместе с пузырями воздуха он издал звук, в котором при желании можно было услышать: «Я держался сколько мог, господа, и теперь дело только за вами».

— Но почему⁈

Зачем ради какой-то замшелой традиции добровольно было лишать себя жизни, наплевав и на семью, и на пророченную блестящую карьеру, о чем он не мог не знать⁈

— Эх, сарр Клименсе! — Навигатор смотрел на меня с сожалением. — На «Гладстуаре» оставалось много раненых, и мы не могли их спасти. Будучи его капитаном, в этой ситуации вы поступили бы иначе? Сомнительно.

Я промолчал, потому что не знал ответа.

Сражение закончилось, и те жалкие остатки, что оставались от флота Нимберланга виднелись теперь на освещенной закатом полоске горизонта пятнышками парусов размером с еловую шишку. День окончательно угас, пусть полная темнота пока не наступила, и потому фонари на шлюпках, снующих вокруг в попытке найти и поднять из воды людей, светили достаточно ярко.

— Назавтра нам предстоит здесь задержаться, — глядя на них, сказал Мигхель. — Сколько их держатся за обломки по всей округе, но попробуй увидь! Главное, чтобы не заштормило.

На полубаке матросы палубной команды во главе с боцманом шили парусиновые мешки. Много, чтобы хватило на всех. Поутру вначале в них окажутся тела из экипажа «Гордости короны». Без всяких почестей их отправят в море, не забыв вложить в каждый пушечное ядро. Затем приспустят флаг, и под печальные звуки горна дело дойдет и до своих. Оставшиеся на плаву корабли эскадры Драувиста лежали в дрейфе недалеко от «Короны», и можно не сомневаться, на них занимались тем же.

— Сарр Клименсе, — голос Александра отвлек из печальных мыслей, — клянусь, я не хотел его топить, так получилось! Когда перелазил на линкор, рукоять зацепилась за какую-то веревку. Я потом весь борт в том месте осмотрел: вдруг, думаю, он за что-нибудь зацепился. Да куда там! — сар Штроукк огорченно вздохнул.

Мне хотелось успокоить его шуткой, но не получилось.

— Александр, на флоте веревок нет. Вероятно, вам попалась единственная, которую забыли оставить на берегу. То есть, вы невиноваты.

— Ну вот, еще и это! — отреагировал он.

— О чем идет речь? — Мигхеля заинтересовали оправдания Александра.

— О пистолете.

— Что, настолько был ценным?

— Работы самого мастера Гридля! — фамилию оружейника сар Штроукк произнес едва ли не с придыханием.

— Серьезная потеря! — кивнул навигатор. И съязвил. — Наверняка вы предпочли бы вместо этого остаться без головы? Нет? Тогда упокойтесь. Сарр Клименсе ясно дал понять, что претензий к вам не имеет. Кроме того, среди трофеев может найтись нечто, способное достойно пистолет заменить. Сарр Клименсе точно заслужил право выбора первым.

Я отмахнулся. Мысли были заняты тем, что эскадра возвращается для ремонта в Клаундстон. А значит, встреча с Аннетой состоится куда раньше, чем могла бы. И это радовало не меньше, что повезло остаться в живых.

— Дергает, — погладив забинтованную руку, жалобно сказал Мигхель. — Пойдемте в кают-компанию, по времени должны накрыть. Матросам ром уже выдают, и нам не помешало бы выпить. Мне покрепче, чтобы унять боль. Вам, Александр, настоятельно рекомендую влить в себя не меньше бутылки вина. Отличное средство, чтобы восполнить пролитую кровь. А вам, сарр Клименсе, остается только позавидовать: вы словно заговоренный! Где я вас только во время штурма линкора не видел, а отделались пустячной царапиной на щеке. Особенную молитву Пятиликому знаете? Или ладанка помогла?

Что дало еще один повод для грустных мыслей. Медный медальон на груди я носил как напоминание тому, что однажды дал себе слово никого больше не убивать.

Стол в кают-компании действительно оказался накрыт. Сервировка наверняка имела происхождение из капитанского шкафа, где хранилась посуда для особо торжественных приемов, красивая, изящная, из высшего сорта фарфора. Ломился он и от закусок, а также бутылок разнообразных форм. Здесь, во главе с адмиралом Драувистом, собрались все уцелевшие при абордаже офицеры «Гладстуара», за исключение тех, кто нес вахту. Не сказать, чтобы атмосфера за столом представляла