Читать книгу - "Баламут 3 - Василий Горъ"

за рьё по хитросплетениям коридоров и анфилад, действовал ему на нервы вожделенным артефактом, фотографируя некоторые картины и статуи, хотя, откровенно говоря, местное изобразительное искусство меня не впечатлило. А вот резьбу по дереву, чеканку, кованые щиты, некоторые предметы интерьера и прислугу женского пола запечатлевал на память без внутреннего сопротивления. Первые четыре категории — исключительно из уважения к труду, вложенному неведомыми мастерами в каждый отдельно взятый предмет или элемент декора, а последнюю — поддавшись уговорам своих женщин и набирая коллекцию изображений местных «красоток» для последующего показа матушке, Степановне и другим «посвященным».

Кстати, мой интерес к представительницам слабого пола не остался незамеченным, поэтому в какой-то момент рьё Шамор намекнул на то, что любая из дворцовых «прелестниц» будет счастлива согреть мне ложе, и дал понять, что надо просто выбрать.

Услышав столь великодушное предложение, мои спутницы тихонько прыснули, а я, с трудом удержав рвущийся наружу хохот, виновато вздохнул:

— Благодарю за великодушное предложение, но мы, Елисеевы-Багряные — род воинов-магов и… в ниир, кажется, нет слова, описывающего женщину, являющуюся и воином, и магом в одном лице. Но я попробую обойтись без него. Знаете, я с раннего детства привык считать красивыми полногрудых, крутобедрых и легконогих девушек, способных не только выносить и родить здоровых детей, но и защитить их от любого врага в отсутствии мужчин. Поэтому ваши женщины вызывают во мне оторопь — я не понимаю, как им можно доверить дом при необходимости куда-нибудь уехать, для чего ан’рьё так много подданных, не являющихся воинами, и почему целители Арле скрывают, что избыток веса вреден и матерям, и их будущим детям?

Он вежливо заявил, что у меня интересная точка зрения, и… решил проверить истинность последнего утверждения — подозвал к себе одного из спутников и спросил, слышал ли тот мое мнение.

Спутник, оказавшийся личным целителем, побледнел, нервно облизал губы и осторожно кивнул.

— И-и-и? — с угрозой в голосе протянул советник.

Несчастный аж вспотел и начал выкручиваться:

— Рат’и’Бор Ел’и’Сеев-Баг’ря’Ный, вероятнее всего, в чем-то прав. Но очень худые же-…

— Я говорил не о очень худых или изможденных! — холодно усмехнулся я. — Сравните состояние здоровья любой из служанок с состоянием здоровья тренированного воина что в мужском, что в женском теле и дайте прямой ответ!

Целитель чуть не рухнул в обморок от страха перед сюзереном и, на всякий случай зажмурившись, промямлил, что тренированные воины обычно не болеют, а «красивых женщин» приходится лечить достаточно часто.

Рьё Шамор потемнел взглядом, с хрустом сжал кулаки и… вспомнил о том, что не один. Поэтому пообещал мужичку вернуться к обсуждению этого вопроса как-нибудь попозже, извинился передо мной за вспышку и снова двинулся вперед. Через несколько минут подвел к массивным дверям, по обе стороны от которых стояли вооруженные до зубов «гиганты», попросил меня подождать «буквально сотню ударов сердца» и отправился докладывать о нашем прибытии…

…Ан’рьё оказался мужчиной лет сорока пяти-пятидесяти, немного раздобревшим от сидячего образа жизни, но, судя по умному взгляду, кое-каким нюансам поведения и мимическим морщинам, сумевший не поддаться «обязательным» королевским порокам. Кстати, не перегибал и с пафосом — принял меня не в каком-нибудь роскошном зале для приемов, а в кабинете довольно скромных размеров, в присутствии «всего» двух особо доверенных советников и четырех телохранителей. Правда, опуститься в кресло, стоящее метрах в семи-восьми от трона-артефакта с массивной спинкой, предложил только мне, но это было предсказуемо, поэтому я нисколько не обиделся. Да и Бестия с Хельгой тоже — они совершенно спокойно встали по обе стороны от меня и изобразили статуи.

Первые минут пятнадцать-двадцать обсуждали всякую хрень типа моих впечатлений от Арле, сложности изучения ниир, разницы в климате между Фаммом и Аммаром, максимальном весе, который моя «карета» способна тащить в прицепе, и так далее. Общайся я с ним без незримой поддержки, озверел бы уже к этому моменту. Но поддержка была, причем чрезвычайно представительная — сразу после нашего ухода Шахова открыла «зеркало» в Замок и пригласила в «Святогор» желающих виртуально поприсутствовать на встрече на высшем уровне, так что в машину набилось почти все «научное крыло рода» и направляло ход беседы через мою гарнитуру. И направляло с фантазией. К примеру, в тот момент, когда я начал излагать свои впечатления от этого королевства, дед посоветовал воспользоваться представившейся возможностью и выкатить претензии к роду Лирм, а Степановна предложила форму подачи этой самой претензии. Поэтому ближе к концу монолога я «вдруг вспомнил нечто неприятное», посочувствовал Ястелу Олму, которому «тоже не повезло» с отдельно взятыми подданными, и показал всю историю общения с родом «жадных идиотов».

Начал с записи, демонстрирующей состояние рьё Раннора и его внучки после крушения их кареты, потом показал результаты трудов моей личной целительницы, дал прослушать большую часть откровений Лирма-старшего, самые интересные фрагменты допроса младшего и, пробудив нереальный интерес «чудесному артефакту», подвел итоги:

— Случись такая неприятность на Аммаре, я бы наведался в родовое поместье этого рода, выжег его до основания и присоединил освободившиеся земли к нашему. Но земля на Фамме нам, Елисеевым-Багряным, не нужна, да и свободного времени у меня, к сожалению, практически нет. Поэтому если представители этого рода не заступят мне дорогу в третий раз, то обойдутся легким испугом. Нет — буду вынужден объяснить вашим подданным, почему нас, Елисеевых-Багряных, никто никогда не расстраивает.

Самодержец заявил, что нового главу этого рода уже воспитывают его люди, пообещал компенсацию и плавно перевел беседу на «более серьезные» вопросы. Сначала восхитился чуду, созданному аммарскими артефакторами, и посетовал на застой в артефакторике Фамма, а затем спросил, понимаю ли я, насколько разнообразным может быть применение подобного амулета. Тут в гарнитуре раздался многоголосый смех, и я позволил себе улыбнуться:

— О том, что любое изобретение первым делом приспосабливают под свои нужды военные, у нас в роду знают даже дети! Подобные амулеты — не исключение: первые десятилетия после их появления специально обученные воины собирали записи обо всех значимых объектах нашего континента. Так что теперь для подготовки к войнам или межродовым конфликтам мы почти не тратим времени на разведку. Ведь для того, чтобы спланировать штурм какого-нибудь города, нам достаточно достать и изучить нужные записи.

— И вы так свободно об этом говорите? — удивился ан’рьё.

Я тоже удивился:

— А что тут такого? О том, что с нами, Елисеевыми-Багряными, лучше не связываться, знает любой уроженец Аммара; земли на Фамме нам, как я уже говорил, не нужны; каждый проданный нами амулет привязывается на кровь и Силу, значит, тем, кто его не покупал, бесполезен, а я прибыл сюда не на разведку, а из любопытства. Ибо еще молод и, как говорит мой дед, излишне непоседлив.

Ястел Олм заглотил крючок по самое не могу:

— Вы хотите сказать, что такие амулеты можно купить⁈

— Конечно! — кивнул я. — И не только такие. Правда, все, что может использоваться в военных целях, продается только главам союзных родов, связанных жесткими клятвами о сотрудничестве, но эта предосторожность, как мне кажется, вполне оправдана.

«Все, мужик клюнул! — хохотнула Язва. — Можно даже не подсекать!»

«Мужик» действительно клюнул — толкнул речь о том, что моему роду с ним и его королевством делить нечего, зато наличие верного союзника на соседнем континенте может принести некие преференции, затем спросил, есть ли у меня право заключать какие-либо договоренности от имени главы и, получив утвердительный ответ, задал тот самый вопрос, на который мы его и выводили:

— А у вас имеются неактивированные амулеты?

— Да… — кивнул я и почти не удивился, когда в разговор влез один из советников и повторил фразу, уже озвученную его сюзереном:

— И вы так свободно об этом говорите?

Я равнодушно пожал плечами, достал «из воздуха» два «проектора», подкинул на ладони и вернул обратно. После чего, немного помучившись с подбором подходящих терминов, сообщил, что храню все самое ценное в пространственном кармане, влезть в который могу только я, далеко не так беззащитен, как кажется со стороны, и, кроме всего прочего, имею сродство с Разумом далеко не самой низкой ступени, а значит, ломать меня бесполезно.

Мужик утерся, ан’рьё поспешил заявить, что этот вопрос был задан просто так, и спросил, сколько стоит один амулет иллюзии, а я, вслушавшись в фразу Шаховой, расплылся в ледяной улыбке: