Читать книгу - "Точка бифуркации - Борис Борисович Батыршин"

«блимпов» и тяжёлая «Россия-I», взлетавшие с Воздухоплавательной станции на острове Эзель, с одинаковым успехом скрывала неприятельские корабли как от русских, так и от британских сигнальщиков. Тем не менее, на флагманском «Александре Невском» были твёрдо уверены, что именно они обладают способностью видеть сквозь любой туман. И неспроста, надо сказать - поскольку три русских броненосных крейсера шли в сопровождении ещё одного, не столь мощного и вовсе не имеющего броневой защиты, но по ценности далеко превосходившего любую из боевых единиц любого флота мира. Минный крейсер «Лейтенант Ильин» кроме торпед, рельсов, забитых якорными минами, приспособленными (дело невиданное!) к постановке на ходу, а так же довольно приличного восемнадцатиузловой скорости мог похвастать установленной на грот-мачте диковиной из будущего – радиолокатором «Фуруна». Это хитрое устройство однажды уже принесло победу русскому отряду, состоявшему из канлодки «Кореец» и безбронного клипера «Разбойник». Дело было у берегов Конго, в бою с новейшим бронепалубным британским «Комюсом». Тогда «Фуруна» играла роль дальномера и далеко видящих глаз - восьмидюймовки «Корейца», огонь которых корректировали по радару, вынесли англичанина, что называется, «в одну калитку», и лишь повреждения, полученные ранее «Разбойником», позволили «Комюсу» уйти, оставив в русских клыках клочья своей шкуры[13]. Вот и сейчас: всевидящее око локатора должно было безошибочно вывести русские крейсера на британский ордер - вывести, и дать возможность открыть огонь задолго до того, как англичане заподозрят, что где-то рядом находится неприятель. После чего – корректировать артиллерийскую стрельбу, поскольку получившая новые настройки «Фуруна» вполне в состоянии была фиксировать не только корабли и очертания берегов, но даже и всплески от падений снарядов, выпущенных восьмидюймовыми орудиями, стоящими в башнях и казематах русских крейсеров – что давало самому понятию «пристрелка» совершенно новое, невиданное ещё значение.

Всё дело было в перетёршемся кабеле, ведущем от рабочего блока в боевой рубке к крутящемуся на грот-мачте «бумерангу» антенны. Лейтенант Вахрамеев, выпускник «особых курсов», где его вместе с двумя дюжинами тщательно отобранных морских офицеров учили обращаться с электронными и компьютерными премудростями «потомков», поначалу просто перезагрузил мудрёное устройство. А когда это, как и другие предписанные инструкцией шаги не помогли, взял себя в руки и стал искать неисправность. Поначалу он грешил на блок питания, потом стал возиться с динамо-машиной, снабжавшей радиолокатор электроэнергией – и в итоге потерял драгоценные сорок минут. Дубасов же, переставший получать по радио сведения о взаимном расположении своих крейсеров и британской эскадры, не слишком-то беспокоился по этому поводу. Зачем? Курс неприятеля на момент выхода локатора из строя был известен, отряд шёл параллельно неприятелю милях в пяти, с небольшим отставанием, и контр-адмирал имел все основания полагать, что менять курс в густом тумане англичане не решаться. Балтийское море коварно - здесь полно мелей, и вряд ли Хорнби пойдёт на риск загнать один из своих драгоценных броненосцев на песчаную банку или покалечить винты. Час - полтора рассуждал Дубасов, погоды не сделают, а за это время локатор отремонтируют и ситуация выправится.

И всё, наверное, так бы и получилось, если бы проказливый ангел (или наоборот, чертёнок, кто их разберёт?) отвечающий за погоду к зюйд-весту от острова Готланд, не решил сыграть с отрядом Дубасова злую шутку. Налетевший шквал в несколько секунд разорвал туманную пелену, и ошеломлённые сигнальщики на мостиках и боевых марсах флагманского «Адмирала Нахимова» внезапно увидели перед собой на расстоянии неполных четырёх миль британский броненосный ордер во всей его красе. Англичане шли полным ходом, злой балтийский норд-ост трепал полотнища Юнион-Джеков на кормовых флагштоках и под гафелями посудин Её Величества – и, конечно, вышколенные сигнальщики сразу обнаружили неожиданное соседство.

Для Хорнби это оказалось полнейшим сюрпризом – скорее, впрочем, приятным. Убедившись, что колонна русских крейсеров на правой раковине его ордера – это не видение и не массовая галлюцинация, он скомандовал поворот «все вдруг». Тяжкие утюги броненосцев легли в правую циркуляцию, а идущие в хвосте английской колонны броненосных крейсера «Имперьюз» и «Уорспайт» резво выкатились из строя и, сильно кренясь, развернулись на шестнадцать румбов, навстречу невесть откуда взявшимся русским.

Оба эти крейсера вступили в строй сравнительно недавно и, хотя не вызвали у британских моряков особых восторгов, всё же были грозными противниками для русских «одноклассников». По приказу Хорнби на «Имперьюз» отсемафорили: «немедленно вступить в бой, имея целью связать русских до того момента, когда в игру вступят главные калибры броненосцев».

Этот приказ имел все шансы быть выполненным. В теории парадный ход у русских крейсеров не уступал британцам – однако же, флагманский «Адмирал Нахимов» всего год, как был принят в состав флота с многочисленными недоделками, и сейчас в лучшем случае способен был выжать из своих машин шестнадцать узлов против шестнадцати с половиной у неприятеля. А ведь отряду Дубасова, для того, чтобы пуститься в бегство, предстояло ещё выполнить поворот, в крайней точке которого русские неизбежно уменьшат дистанцию до крейсеров Роял Нэви – и с этого момента британцы станут только сокращать свой отрыв. Они будут преследовать неприятеля строем фронта, и кроме пары баковых десятидюймовок огонь смогут вести ещё и две, а на некоторых ракурсах даже четыре орудия, установленные в бортовых спонсонах – такое расположение стволов главного калибра как раз и было рассчитано на подобные ситуации.Отвечать же на их стрельбу сможет только один из русских крейсеров - ставший после поворота концевым «Адмирал «Нахимов», из своих шести башенных шестидюймовок. Не так мало, но и не слишком много - а первое же попадание тяжёлого снаряда под кормовой свес лишит корабль хода, превратив его в лёгкую добычу. Поэтому Дубасов не стал ложиться на курс отхода, а скомандовал поворот, рассчитывая, вместо того, чтобы состязаться с «Имперьюзом» и «Уорспайтом» в скорости, разойтись с ними на контркурсах.

Пришлось бы, правда, поперестреливаться с английскими крейсерами на небольшой, около полутора миль дистанции. В бортовом залпе русских крейсеров будет десять восьмидюймовок против шести орудий калибра десять дюймов у англичан – и это не считая пушек помельче. Конечно, результаты такого обмена любезностями могли оказаться довольно-таки неприятными, но всё же не смертельными – а когда «Фуруна», наконец, заработает, игра пойдёт по совсем другим правилам. Дубасов, памятуя о результатах учебных стрельб по целеуказаниям с «Ильина», рассчитывал на пятнадцать-двадцать процентов попаданий против полутора-двух у англичан.

Итак, «Нахимов», «Мономах» и «Донской» последовательно повернули на четыре румба к норду, стараясь подальше от четырнадцатидюймовых клыков, которыми скалились барбеты «адмиралов», и Дубасов скомандовал срочно вызывать по радио воздушную поддержку. После стычки с англичанами в Средиземном Море