Читать книгу - "Акула пера в СССР - Евгений Адгурович Капба"

— Шерифа Ноттингемского я сегодня уже видела, — в глазах Таси плясали смешинки. — Такой крупный, видный мужчина, кажется — полковник, да? Так что шериф — это точно не про тебя.

— Тогда я — подлый Гай Гисборн. Странствующий рыцарь и гроза Шервудского леса! — я воинственно взмахнул пирогом.

В общем — отлично посидели, даже история с минами как-то ушла на второй план. А когда я уже собрался уходить, Тася догнала меня в сенях, на секунду прижалась всем телом и прошептала на ухо:

— Не ложись без меня, дети уснут — я приду…

Домой я шел с совершенно пустой головой. По всему выходило — я пропал, окончательно и бесповоротно.

Глава 11,

в которой звонит телефон

Инфильтрация прошла успешно, это стоило признать. По крайней мере — все привыкли к изменившемуся поведению Геры Белозора, и списывали это на привезенные из Москвы заскоки и таинственную незнакомку на шикарной «Волге», о которой уже судачила женская половина коллектива. Парни были гораздо более лаконичными и сдержанными.

Стариков спросил только:

— Было чё?

— Было.

— И как? — ухмыльнулся он.

— Охренительно, — закатил глаза я.

— Ну, молоток!

Вообще, мужской пол в этом вопросе гораздо скромнее женского, как выясняется.

Работа в редакции ничем особенно не отличалась от трудового процесса в моем времени. Есть задания главного редактора, есть обращения граждан, есть собственная инициатива. Зарплата состоит из оклада, премии и гонорарного фонда: сколько набегал-написал — столько и получил, все четко и прозрачно. Чем больше строчек — тем больше денег. Однако на любителей писать мерзкие нудные тексты размером с простыню коллеги смотрят с презрением. Белозор грешил этим время от времени до моего появления — но ему прощали. Исторические материалы, основанные на архивных документах, придавали газете солидности и лежали у ответственного секретаря огромной стопкой, закрывая бреши, когда вдруг приходилось снимать зарезанную райкомом или самим шефом статью на какую-нибудь остросоциальную или критическую тему.

Отсутствие компьютера и интернета поначалу жутко напрягало. Невозможность быстро ознакомиться с какой-то информацией просто выбивала из колеи. Но — справлялся. Я с детства был жутким читакой, а тут — рядом имелась библиотека имени Крупской, редакция выписывала кучу газет и журналов, так что в случае необходимости на помощь приходили справочники, подшивки и энциклопедии. И — волшебная записная книжка Белозора.

У меня роль этого талмуда выполнял смартфон, но сейчас приходилось привыкать работать по старинке. Главная и самая ценная часть любого регионального журналиста — это его записная книжка. Еще — репутация, но записная книжка важнее. Кому позвонить, если из люка в частном секторе течет жижа? Обвалилась крыша на остановке? Бродячие собаки охренели до последней крайности? А еще — одно дело позвонить, а другое — развести на комментарий, уговорить разрешить дать свою фамилию для ссылки в публикации… А народ у нас пуганый — что в родной Беларуси, что в нынешней Белорусской ССР… Потому такой потрепанный блокнотик с контактами в стиле «Алекс. Ал. Газиянц, отдел очистки, говорящий» стоил не меньше, чем диплом о высшем журналистском образовании. Правда, потом приходилось вспоминать — Алексей он или Александр, и какое у него отчество. Конечно — Алмастович, кто бы сомневался-то?

Кроме основной работы я пытался заниматься теоретизированием по поводу прогрессорства. Главная проблема была в том, что, являясь гуманитарием до мозга костей, почти ничего толкового я предложить не мог. И уж точно — понятия не имел, как найти подходы к высшему руководству партии и правительства. Писать письма в КГБ? Нахрен, нахрен… Мне еще история с минами аукается. Мой максимум — это родная Дубровица, и здесь кое-какие идеи были.

Мозг мой порой работал особым образом, запоминая слова а иногда и целые абзацы, совершенно бессмысленные. Аш-назг дурбатулук, аш назг гимбатул, аш назг тхаркатулук, агх бурзум иши кримпатул! Вот зачем это мне? Или, например, тот факт, что Сегаульский договор между Непалом и Британской империей подписали с непальской стороны — Радж Гуру Гаджарадж Мишра и Чандра Секхер Упадхьяя, с британской — подполковник Пэрис Брэдшоу. А первым монгольским космонавтом и сто первым — в мире был замечательный товарищ Жугдэрдэмиди́йн Гуррагча́.

И теперь эта дурацкая особенность, кажется, могла принести пользу. Вот как мне в 2022 году могло пригодиться знание устройства котлоагрегата на базе котла ДЕ 25/24 фирмы Kazlu Rudos Metalas? Вообще никак. Информационный шлак. Я как-то писал материал для коммунальщиков про котельные и впечатлился тем, что такая простая в общем-то хреновина может спасти город от целых гор лигнина — довольно противного вещества, древесных отходов гидролизного производства. Лигнина этого на днепровских кручах и в оврагах на окраинах Дубровицы было хоть жопой жри — буквально целые горы и горные хребты. На заводе производили кормовые дрожжи для скота всего запада СССР и утилизацией отходов как-то не заморачивались. А в начале двухтысячных, когда российская нефть стала дорожать — задумались о местных видах топлива. И какие-то наши дубровицкие кулибины почесали затылки и доработали этот самый ДЕ 25/24 так, что лигнин перегорал в нем практически без остатка.

И я вот про это писал — много. Мозг тогда чуть не лопнул, но вроде как изложить для широкой публики удалось доходчиво.

«Котлоагрегат на базе котла ДЕ 25/24 фирмы Kazlu Rudos Metalas позволял сжигать лигнин, целлолигнин и древесные отходы в разном соотношении. После пиролиза топлива при 600–800 °C в предтопках пиролизный газ дожигали в котле с полным разложением и сгоранием органических канцерогенных веществ. Температуру горения повышали до 1100 °C (и выше) за счет предварительного подогрева дутьевого воздуха. В этом котлоагрегате лигнин горел без „подсветки“ газом и при любом содержании древесной щепы или опилок в смеси».

— Это не аш назг дурбатулук, конечно, но в принципе что-то подобное. Такую жуть я переводил на человеческий язык и делал из нее удобоваримое чтиво с фоточками мужественных рабочих и самосвалов, пылящих по лигниновым горам. Так что в голове всё это отложилось намертво, и теперь я даже чертеж изобразил. Ладно, не чертеж — так, дурацкую схему. Но я надеялся, что грамотный специалист с гидролизного завода сможет разобраться и выдвинуть рацпредложение. А я с этого поимею жирный материал и внимание небожителей к нашему городишке.

Это по большому счету и было главной задачей — чтобы Дубровица постоянно была на слуху. Потому я и тормошил Краеведческий музей и архив по поводу Деражни, потому и налаживал контакты с предприятиями, потому и…

От листка бумаги с чудовищным рисунком котлоагрегата,