Читать книгу - "Рейд к звездам - Альфред Элтон Ван Вогт"

Целые потоки изверженной Новой антиматерии вторглись вглубь облака межзвездных газов, и без того уже бушевавших в яростном безумии — это был новый великий шторм.

Взорвавшись, гигантское солнце подстегнуло бешеную пляску разреженного газа, добавив к ней нечто еще более смертоносное — скорость. Причем скорость этого взбесившегося газа нарастала скачкообразно. Материя шторма плясала и пылала все быстрее — уже с поистине адским неистовством. Действия сменяли друг друга со стремительностью, чреватой едва ли не полным разрушением материи. Впереди со скоростью свыше ста восьмидесяти шести тысяч миль в секунду мчался свет Новой — сверкающее предостережение всем, понимавшим, что вспыхнуло оно на границе межзвездного шторма.

Но значение предупреждения, которое нес собой этот ослепительный свет, сводилось к нулю колоссальной скоростью шторма. Недели и месяцы мчался он сквозь безбрежную ночь, лишь немного отставая от света.

Обеденная посуда была уже убрана. «Через полчаса, — подумал Мэлтби, — полчаса!»

Он с содроганием попытался представить себе, что именно произойдет, когда линкор внезапно столкнется с тысячами «же» торможения. Вслух же он произнес:

— Чем я занимался весь день? Сидел в библиотеке. Меня интересовала новейшая история земной межзвездной экспансии. Мне была любопытна судьба сообществ, подобных мезоделлианам. Я уже упоминал, что после войны, проигранной, главным образом, из-за нашей малочисленности, мезоделлиане скрылись от Пятидесяти Солнц. Я был одним из попавших в плен детей, которые…

Его слова были прерваны воплем, донесшимся из коммуникатора:

— Благородная леди, я нашла решение!

Мгновением спустя Мэлтби узнал возбужденный голос женщины-психолога. Он почти забыл, что она, должно быть, наблюдала за ним. Следующие ее слова заставили Мэлтби похолодеть.

— Два разума! Я додумалась до этого совсем недавно и сразу же соорудила двойное наблюдательное устройство. Спросите! Спросите его о штормах. А тем временем остановите корабль. Немедленно!

Пристальный взгляд темных глаз Мэлтби встретился со стальными, прищуренными глазами главного капитана. Не скрываясь, он сконцентрировал на ней усилия обоих своих разумов, заставив ее сказать:

— Глупости, лейтенант. Один человек не может обладать двумя разумами. Объясните толком.

Мэлтби надеялся протянуть время. На протяжении десяти минут они еще могли спастись. Он должен был заставить их потерять каждую минуту этого времени, сопротивляться любым их попыткам овладеть ситуацией. Если бы только его особый трехмерный гипноз мог действовать и через коммуникатор…

Но он не действовал.

Световые лучи вырвались из стены и оплели тело Мэлтби, удерживая его в кресле, подобно множеству неразрывных пут. Когда он оказался связанным по рукам и ногам, перед лицом Мэлтби воздвигся силовой экран, препятствовавший мысленному воздействию на главного капитана, а над головой-конус, напоминающий дурацкий колпакnote 2 .

Мэлтби был схвачен не хуже, чем если бы дюжина человек всеми силами и весом навалились на него. Он расслабился и рассмеялся:

— Слишком поздно, — насмешливо проговорил он. — Потребуется не меньше часа, чтобы сбавить ход корабля до безопасных пределов: а на такой скорости вы не успеете вовремя повернуть, чтобы избежать шторма — величайшего в этой части вселенной.

Это не совсем соответствовало истине. Еще было достаточно и времени, и пространства для маневра — чтобы уйти с опасного курса и избежать столкновения со штормом, двигаясь в направлении его движения. Нельзя было поворачивать только в сторону хвоста шторма или его огромных, разбухших крыльев.

Размышления Мэлтби были прерваны пронзительным криком леди Лорр:

— Главные двигатели! Сбавить ход! Тревога!

Последовало сотрясение, от которого содрогнулись стены, и Мэлтби ощутил разрывающее мышцы давление отрицательного ускорения. Он напрягся, противодействуя этой силе, и через стол взглянул на главного капитана. Она улыбалась, но это была застывшая маска смеха.

— Лейтенант Неслор, — сквозь зубы выдавила она. — Примените психологические или любые иные средства, но заставьте его говорить. Надо что-то делать.

— Ключ ко всему — его второй разум, — отозвался голос психолога. — Он не деллианский по природе, и потому обладает всего лишь нормальной сопротивляемостью. Я подвергну его наиболее концентрированному воздействию, какое когда-либо сосредотачивалось на человеческом мозге, опираясь на два базиса — логику и секс. В качестве предмета его страсти я использую вас, благородная леди.

— Поспеши! — приказала молодая женщина, и в голосе ее прозвучал металл.

Мэлтби пребывал во мгле — физической и психической. В глубине души он сознавал, что реально существует, и что неодолимые силы пытаются формировать его мысли. Он сопротивлялся, вкладывая в эту борьбу всю силу жизни, тех миллиардов и квадрильонов импульсов, которые некогда творили его самого.

Однако давление внешней мысли все росло. Как глупо с его стороны сопротивляться Земле — когда эта восхитительная землянка любит его, любит, любит… Великолепна цивилизация Земли и главной галактики. Триста квадрильонов людей. Даже самый первый контакт с ними может преобразить Пятьдесят Солнц. Как она привлекательна; я должен ее спасти. В ней для меня средоточие мира.

Словно откуда-то очень издалека Мэлтби услышал собственный голос, объяснявший, что надо предпринять, на какой именно курс положить корабль, сколько времени у них в распоряжении. Он попытался было остановиться, но голос его не умолкал, неумолимо произнося слова, означавшие второе поражение Пятидесяти Солнц.

Мгла начала редеть. Ужасное давление на его напряженный мозг ослабло. Проклятый словесный поток прекратил изливаться из его губ. Дрожащий, он выпрямился на стуле, ощущая, что энергетические путы и силовой колпак отпустили его. Он услышал, как главный капитан говорила в коммуникатор:

— Произведя поворот в точке 0100, мы минуем шторм в семи световых неделях. Я допускаю, что это слишком крутая дуга, но чувствую, что это наименьшее из возможных отклонений от курса. — Она обернулась и посмотрела на Мэлтби. — Приготовьтесь. При скорости в половину светового года в минуту поворот даже на сотую долю градуса вызывает у людей затемнение сознания.

— Но не у меня, — отозвался Мэлтби, напрягая свои деллианские мышцы.

На протяжении следующих четырех минут она, как заметил Мэлтби, трижды теряла сознание, но всякий раз через несколько секунд приходила в себя.