Читать книгу - "Погибель королей - Дженн Лайонс"

Морея взяла со столика кувшин, налила из него воды в стакан, прополоскала ею рот и выплюнула. Затем повторила все это еще и еще раз, пока не избавилась от резкого вкуса во рту.

Маленькая комната была почти пустой – если не считать гобеленов, непристойных скульптур, мозаик с изображением Калесс и блюд с подношениями от ее любовников. В комнате стояла кровать, столик и платяной шкаф. На столике – кувшин, керамические кружки и таз. В шкафу – немного одежды, которую дала ей госпожа Ола.

На кровати лежал пьяный торговец, которого звали… как-то звали. Халлит? Морея не помнила. Он так напился, что уже практически ни на что не был годен. От запаха перегара по ее телу побежали мурашки. Она поворковала над ним, приласкала его и молила богов о том, чтобы он удовлетворился тем, что ему отсосут.

К счастью, ему этого оказалось достаточно.

Для Мореи было тяжело оказаться в подобном месте. Она знала, что ей выпал не худший жребий, однако она еще помнила то время, когда комната такого размера не подошла бы ей даже в качестве уборной. Барон Матарис не был симпатичным, очаровательным и даже молодым, однако денег у него хватало, и к рабам он относился по-доброму, и поэтому о нем у нее остались теплые воспоминания. Хотя она и ее сестра не были счастливы в его доме, но их там, по крайней мере, баловали, а мужчины и женщины, с которыми барон Матарис ими делился, мылись каждый день.

В отличие от некоторых. Морея бросила взгляд на своего клиента, который уже храпел.

Мадам Ола сказала, что в те дни, когда Морея не танцует, она может заработать два-три трона в качестве чаевых. Госпожа Ола разрешала своим людям оставлять чаевые себе, хотя и не обязана была это делать. Это означало, что если Морея будет откладывать каждый трон, каждый шанс, каждый кубок, то, возможно, расплатится с хозяйкой через пять лет.

Пять лет такой жизни. Пять лет принимать у себя всех подряд, лежать на подстилке под рычащими, дергающимися пьяными матросами, рудокопами, торговцами и всеми остальными, кто заплатил Оле Натере достаточное количество денег.

Морею утешала только мысль о том, что все это может закончиться. Ола давала возможность выкупиться на свободу. Барон Матарис никогда так не делал.

Сама Ола была для Мореи загадкой. О происхождении этой женщины ходил десяток легенд, в которых, возможно, не было ни единого слова правды. В отличие от многих жериасцев, покинувших свой родной остров, Ола не носила вуаль, и поэтому все могли видеть, что когда-то она была невероятно красива. Ее кожа цвета полуночи, ее глаза – глубины океана, а свои мягкие курчавые волосы она элегантно завязывала в узлы. Да, она – настоящая красавица, по крайней мере, была бы, если бы время и любовь к сладостям не придали ей определенную округлость.

Морея совсем недавно оказалась в «Разорванной вуали», но уже услышала дюжину историй о госпоже Оле. О том, что Ола Натера – принцесса из Жериаса, сбежавшая от нелюбимого жениха. О том, что Ола на самом деле – знаменитая ведьма, которую изгнали из страны за то, что она околдовала короля. Морее больше всего нравилась история о том, что когда-то Ола сама была рабыней и разбогатела и обрела свободу за одну ночь, которую она, сама того не подозревая, провела с императором. Он был так очарован ее красотой, что подарил ей ожерелье с невероятно редкими алмазами – «слезами звезд». Это сокровище позволило Оле обрести свободу и купить бархатный дом «Разорванная вуаль», после чего она уже ни разу не спала с мужчинами.

Насчет ожерелья и императора Морея не была уверена, но точно знала, что последняя часть истории – правда. Ола смотрела на нее точно так же, как и большинство мужчин. А из разговоров Морея выяснила, что когда Ола спит с кем-то из своих рабов, то она приглашает в свою спальню не мальчиков.

Халит? Харит? Халис? Неважно. Он захрапел, перевернулся на другой бок и накрыл голову рукой, словно кот. По его бороде потекла слюна. Он был первым ее клиентом в этот день. Пришел ли он сюда ради секса – или просто чтобы укрыться от жары? Морея еще немного понаблюдала за ним, после чего решила, что отчаянно нуждается в свежем воздухе.

Она выбралась из своей комнатки во двор. Солнце набросилось на нее, словно дикий зверь, словно чудовище, которое нападает на всех на своем пути. В центр дворика ветерок почти не залетал, так что здесь можно было жарить мясо, словно на огне. Небо успокаивающего сине-зеленого цвета издевательски вибрировало в красно-оранжевых лучах солнца.

Черный ход в клуб, предназначенный для слуг, распахнулся, и Морея услышала сердитый голос старого музыканта Сурдье:

– Осторожно! Осторожно! Не споткнись о третью ступеньку.

– Папа, все хорошо.

Увидев эту пару, Морея ахнула. Какой-то солдат поддерживал Кирина, а еще двое вели слепого арфиста. Что бы ни говорил юноша, он совсем не выглядел так, словно у него все хорошо. Его черные волосы слиплись от засохшей на них крови, превратившись в безобразные лохмы. Его плащ-салли покрывали алые разводы. Другие отвратительного вида пятна усиливали ощущение того, что этот человек получил серьезные травмы. Его отец, похоже, не пострадал, однако на его лице явственно читались гнев, разочарование и тревога.

Морея бросилась за госпожой Олой, а когда они вернулись, то увидели двух солдат, которые стояли по стойке «смирно». Третий – тот, кто помогал Кирину, разговаривал со слепым музыкантом.

– Я же сказал, – отрезал Сурдье. – Спасибо за помощь, но мы сами справимся. Милостыня нам не нужна.

– Папа, ты хамишь.

Красивый солдат, высокий и темноволосый, улыбнулся, словно гнев старика казался ему восхитительным. Он начал что-то говорить.

– Ясноглазый!.. – Госпожа Ола бегом пересекла дворик, обняла Кирина и крепко прижала его к себе. – Мой малыш!

– М-м-м, м-м-м м-м-м-м, – ответил Кирин – грудь Олы заглушила его голос. Он попытался вырваться из объятий.