Читать книгу - "Билет не туда - Сергей Михеев"

«Мятеж адмирала Рхаса», как его называли в прессе, «никаким мятежом» вовсе и не был. Адмирал просто выдвинул предположение, что при следующей атаке конгереты постараются перекрыть нам поступление подкреплений из Коронных миров. И предлагал увеличить расходы на оборону, на силы особого периода. Что, естественно, не понравилось социальному лобби и примыкающим к нему промышленникам. Интересно, где сейчас эти лоббисты и поддерживаемые ими политики? Гниют рядом с алтарями или дожидаются своей очереди? По нашим расчетам, расходы нужно было увеличить на жалкие 0,6 %, переориентировать некоторые закупки, изменить структуру закладок для ил особого периода. Но нас выставили как врагов социальной направленности государства и врагов Короны, хотя сами хаоситы признавали наши выкладки очень разумными и были готовы поддержать нас как финансово, так и материально. Оружием, снаряжением и всякими расходниками типа пайков. Хотел бы я иметь их пайки сейчас, можно было бы не заморачиваться с полевой кухней. Они мало уступают тому, что можно приготовить на полевой кухне.

В итоге нас заклевали. Не было у нас специалистов нужного профиля, не озаботились правильным освещением наших целей в СМИ. Хотя и мне, и адмиралу это огромный минус, могли бы предусмотреть. Ведь прорабатывали подобные ситуации в истории страны. Адмирала с почетом отправили в отставку. Как он ее воспринял, я не знаю и, похоже, уже не узнаю никогда. Меня разжаловали и отправили обучать курсантов. Остальных офицеров Сил особого периода ждала разная судьба, в зависимости от лояльности к правящей группе. Кто-то, возможно, разлагается в своем кабинете, в Ирме. Кто-то командует небольшим отрядом, как я. Жизнь штука странная, не всякий подарок является таковым на самом деле.

Я зажмурился, прикрыл воспаленные глаза. Устал не меньше своих бойцов, тяжелая ночь и марш-бросок не прибавили бодрости. Так, о чем я, собственно? Ах да, мне пришлось покинуть свой кабинет, сменить погоны и заняться обучением курсантов на заштатной базе. Бывает. Зато я очень хорошо помню расположение баз Сил особого периода. Помню коды доступа. Что сильно повышает жизнеспособность нашего отряда и его возможности. В чем-то я даже рад происходящему. Я, конечно, испытываю жалость к тем, кого враг убил орбитальными бомбардировками или действиями десанта. Или тварями вроде Ночных охотников. Но я рад тому, что я могу воевать, и воевать так, как считаю нужным. И мои бойцы поддерживают меня в этом, они воюют не только потому, что субординация требует от них подчинения старшему по званию. Они бьются потому, что враги пришли на их землю и загнали их в леса, они воюют за право выйти на улицу ближайшего городка и, сверкая наградами, обольщая своей формой защитника планеты, снять молодую, красивую, податливую девчонку, и переспать с ней. А потом, неожиданно для самого себя, признаться ей в любви и нарожать с ней кучу детишек.

Такие вот дела. Ладно, что-то я в своих размышлениях ушел далеко в сторону. Тоже нужно поспать, сержанты уже назначили караульных, можно отдохнуть…

Лейтенант отрубился моментально. Усталость бойца от проведенной операции и усталость командира, который отвечает за всех этих бойцов, – очень разные штуки. Пусть он поспит. Тем более что ему предстоит еще очень многое сделать, чтобы его планета освободилась. Чтобы его бойцы могли спокойно пройтись по улице, выпить пива и снять девчонку. Нет, даже не так, чтобы все жители планеты могли прекрасным субботним утром спокойно прогуляться в парке, радуясь солнечному дню. Чтобы пацаны-геймеры бились друг с другом в сетевых баталиях, не рискуя получить жертвенный нож в грудь. В общем, лейтенант засыпал, и не стоит нам беспокоить его сон, пусть он восстановится, придет в себя. Ведь его ждут жестокие и кровавые (не хочется использовать такие термины, но куда деваться, именно такое завтра ждет нашего героя) дни. И ночи. Такова реальность.

В это время бойцы одной из последних, старых баз, которую не разобрали на щебень с орбиты, отражали атаки конгеретов, вытаскивая из арсеналов на руках устаревшие плазменные орудия взамен уничтоженных. Враги сошлись столь близко, что удары с воздуха могли нанести атакующим больший урон, чем обороняющимся.

Капитан панцер-пехоты смог частично восстановить несколько комплектов силовых лат и во главе своего взвода атаковал превосходящие силы врага, пытаясь прорваться к алтарю, на котором, возможно, жрецы сейчас приносят в жертву его семью.

Оставшийся один из своего подразделения боец Сил особого периода надел ранец с зарядом из нестабильных кварков и идет к базе врага. Он должен дойти, а если его убьют, цепь разомкнется и все вокруг превратится в пыль. Вместе с ним, но он готов к этому, он давно чувствует себя мертвым изнутри и хочет только одного – захватить с собой как можно больше врагов.

Старлей-летчик пытается восстановить свой истребитель, спрятанный в подгорном капонире, а тесты не проходят, ну никак не проходят. Похоже, ему тоже придется переквалифицироваться в пехоту.

Группы офицеров Сил особого периода, такие же как и группа лейтенанта, бьют врага, отдыхают, перемещаются, планируют новые атаки. Некоторые погибают, другие собирают вокруг себя десятки и сотни бойцов. Планета сражается. Это очень простая фраза, состоящая всего из двух слов. Это не так заметно со стороны, она большая, а очаги сопротивления… очень невелики. Но они есть. Пока они есть, планета жива.