Читать книгу - "Девочка с самокатом - Дарёна Хэйл"

Искры, трепещущие за прозрачной заслонкой печи, ещё танцуют у неё перед глазами, когда, пробираясь в собственную комнату путаными гостиничными коридорами, она слышит крик. Хриплый, сорванный, очень короткий, как будто прижатый к губам чужой грубой ладонью, он обрывается, только-только начавшись, но нескольких секунд хватает для того, чтобы понять, кто кричал.

Не раздумывая, Эмбер срывается с места.

На бегу она вспоминает, что ещё час назад была уверена: сегодня больше не придётся ни ускоряться, ни нервничать, лимит дневных переживаний исчерпан, куда ещё больше, – но уже видит себя будто бы со стороны. Она бежит по коридору, волосы закрывают лицо, ноги в тяжёлых ботинках мощно ударяются в пол, руки работают из стороны в сторону…

Говорят, человек вынослив и может бежать очень долго, но очень долго ей ни к чему. Достаточно добежать до первого поворота и выскочить из-за него, чтобы тут же остановиться, будто налетев на невидимую, но вполне ощутимую стену, потому что впереди творится самое страшное. Даже по сравнению с зомби, которых ей уже не раз удавалось оставлять за спиной.

Впереди – Роджер, замерший на середине движения. Напряжённая спина, разведённые плечи, сейчас они кажутся шире, чем когда бы то ни было, расставленные руки с пальцами, собирающимися то ли схватить, то ли сжаться в кулак. Поза агрессии, поза атаки. А на полу, у его ног – Дженни. Дженни с растрёпанными светлыми волосами, расплескавшимися по тёмной древесине как молоко. Дженни с худым, почти детским лицом и ужасом в огромных глазах, которые раньше всегда смотрели спокойно и дерзко. Дженни с кровью на остром подбородке и на вишнёвых губах. Дженни, стягивающая рукой разорванный ворот футболки и даже не пытающаяся подтянуть джинсы, сорванные почти до колен.

Выдранная с мясом пуговица сверкает в щели между досок.

Эмбер не говорит ничего, чтобы обозначить своё появление, но Роджер всё равно поворачивается к ней. Сейчас он совсем не похож на себя обычного, кажется огромным, будто кто-то взял и увеличил его, накачав злобной мощью и силой. Его тяжёлая челюсть чуть вздрагивает, будто он собирается что-то сказать, но потом перекошенное лицо каменеет. Он в ярости. Ещё бы ему не быть в ярости: его не только прервали, но и увидели, а значит, кто-то может об этом узнать, и…

И мысли заканчиваются, когда Эмбер, опустив глаза, видит его расстёгнутую ширинку.

Нет, однозначным всё было и до этого, но сейчас мир вокруг просто взрывается. Роджер становится ближе, словно её бросает к нему страшной силой, вот только сила эта – она сама, и именно её кулак летит к нему в голову. Эмбер, наверное, целится в нос или, скорее, вовсе не целится, но Роджер, не обращая на неё внимания, поворачивает голову к Дженни и растягивает губы в звериной ухмылке, а в следующую секунду костяшки пальцев Эмбер врезаются в его висок.

Мягкие волосы пружинят под пальцами, а потом руку до локтя обжигает болью, а разум – стыдом. На мгновение Эмбер почти уверена в том, что переборщила и не стоило вкладывать в удар столько силы, но потом она смотрит на Дженни, и то, что было стыдом, становится ненавистью. Она пинает Роджера в пах – грубо, подло, неблагородно, точно так же, как он делал с Дженни, и обрушивает сомкнутые в замок ладони на его затылок, когда он сгибается пополам.

Тяжёлое тело с грохотом падает на пол, и Эмбер ботинком отпихивает его подальше от Дженни, которая пытается встать. Она боится, что Роджер тоже поднимется, но этого не происходит. Теперь Роджер вовсе не кажется огромным, он снова такой как обычно, только без сознания и недвижим, но Эмбер не чувствует себя виноватой. Ей хочется врезать ублюдку ещё и ещё, но она берёт себя в руки, потому что на самом деле есть вещи намного важнее.