Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

удивленно взирал на спутниц Кадсуане. Вполне возможно, им никогда не доводилось видеть сразу четырех Айз Седай – Кадсуане не собиралась признавать за Найнив этого звания, пока та не принесет Трех Обетов, – и сумбур минувшего дня только усиливал замешательство при виде процессии. Трое мужчин, шагавших позади, привлекали взглядов не меньше. Может, писцам было и невдомек, что означали их черные мундиры и значки на высоких воротниках, но вряд ли кто из обитателей Чертога встречал когда-либо в его коридорах трех мужчин с мечами. Во всяком случае, если чуточку повезет, никто не побежит сообщать Алейс о нежданных гостях, которые явно намерены ворваться на закрытое заседание Советниц. Жаль, не удалось привести одних только мужчин, но даже Дайгиан выказала необычную твердость характера, услышав, что лучше бы тем пойти без своих Айз Седай. И еще жаль, очень жаль, что не все спутницы Кадсуане выказывают хладнокровие, какое демонстрируют Мериса и две другие сестры.

— Это ни за что не сработает, – бурчала Найнив, наверное, раз в десятый с того времени, как они покинули Кручу. – Нам с самого начала надо нанести удар!

— Надо поскорее действовать, – мрачно говорила Мин. – Я чувствую, как он меняется. Если раньше он был камнем, то теперь просто железный! Свет, что же они с ним делают?

Лишь потому, что была связана с мальчиком, Мин беспрестанно извещала всех о его состоянии, и каждый раз слова ее звучали все удрученнее. Кадсуане не сказала ей, что представляют из себя здешние камеры. Нельзя – после того, как девочка разрыдалась, рассказывая, что сделали с мальчиком похитившие его сестры.

Кадсуане вздохнула. Даже в сколоченной наспех армии, собранной с бору по сосенке, дисциплина необходима. Тем более она необходима перед битвой. И было бы еще хуже, если бы она не заставила остаться женщин Морского Народа.

— Если понадобится, я сумею обойтись без вас обеих, – твердо заявила она. – Нет, ничего не говори, Найнив. Мериса или Кореле способны носить этот пояс не хуже тебя. Поэтому, если вы, детки, не перестанете хныкать, Аливия отведет вас обратно на Кручу, там-то вы вдоволь и поноете.

Только по этой причине Кадсуане и взяла с собой шончанку, этого странного дичка. Аливия очень кротко держалась с теми, на кого не могла посмотреть сверху вниз, но на этих двух болтливых сорок она поглядывала весьма свирепо.

Обе, как одна, повернули головы к золотоволосой женщине, и, хвала Свету, сороки-трещотки умолкли. Умолкли, но вряд ли смирились. Мин могла сколько угодно скрипеть зубами, но угрюмый вид Найнив раздражал Кадсуане. У девочки хорошие задатки, но ее обучение слишком рано прервали. Ее способности к Исцелению были прямо-таки чудесны, но способности ко всему остальному вызывали печальные чувства. И она не прошла урока, благодаря которому должна была понять, что выдержит и что может выдержать. По правде говоря, Кадсуане сочувствовала ей. Отчасти. В Башне подобный урок могла получить не каждая. Ее саму, преисполненную гордости от обретенной шали и от своего могущества, многому научила почти беззубая женщина-дичок с фермы в самой глухомани Черных Холмов. Да, крайне разношерстное воинство собрала сегодня Кадсуане, дабы попытаться справиться с главами Фар Мэддинга.

В приемной перед Палатой Советниц – с выложенным синей плиткой полом, с высокими колоннами – толпились писцы и вестники, но они были, в конце концов, всего лишь писцами и вестниками. Писцы замешкались, не зная, как поступить, каждый ждал, что первым заговорит другой, вестники же в красных куртках, знавшие, что им здесь говорить не положено, попятились к стенам, и писцы расступились. Ни один так и не осмелился открыть рот, но Кадсуане, отворив одну из высоких створок, на которых были вырезаны Рука и Меч, услышала за спиной общий изумленный вздох.

Палата Советниц была небольшой. Ее ярко освещали четыре стоячих светильника с зеркалами, а мозаичный пол покрывал большой ковер из Тира с красно-сине-золотистым узором. В широком мраморном камине жарко пылало пламя, согревая комнату, хотя застекленные двери, выходившие на наружную колоннаду дворца, дрожали от ветра, и дребезжание стекол заглушало тиканье высоких золоченых часов иллианской работы, что стояли на каминной полке. В тринадцати резных позолоченных креслах, расставленных полукругом напротив двери и весьма смахивавших на троны, сидели озабоченные женщины.

Заметив вошедшую в палату во главе маленькой процессии Кадсуане, Алейс, сидевшая в центре, нахмурилась.

— Это заседание – закрытое, Айз Седай, – сказала она тоном одновременно официальным и холодным. – Мы можем попросить вас поговорить с нами позже, но...

— Вам известно, кто у вас в камерах, – перебила ее Кадсуане.

Это был не вопрос, но Алейс попыталась выкрутиться.

— Полагаю, там несколько человек. Пьяницы, полдесятка чужеземцев, арестованных за драки или воровство, еще один, из Пограничных Земель, схвачен только сегодня. Он, возможно, убил троих человек. У меня нет поименного списка арестантов, Кадсуане Седай.

Найнив глубоко вздохнула при упоминании мужчины, схваченного за убийство, и глаза ее опасно сверкнули, но у нее все-таки хватило благоразумия держать рот на замке.

— Итак, ты пытаешься скрыть, что задержала Дракона Возрожденного, – негромко произнесла Кадсуане. Она надеялась – отчаянно надеялась! – что кропотливая работа Верин принесла плоды, и они не станут делать опрометчивых шагов. Возможно, еще удастся решить дело миром. – Я могу забрать его у тебя. За многие годы мне довелось противостоять более чем двадцати мужчинам, способным направлять. Мне он страха не внушает.

— Мы благодарим вас за предложение, – как по-писаному промолвила Алейс, – но мы предпочтем сначала снестись с Тар Валоном. – Чтобы договориться о цене, вот что она имела в виду. Ну, будь что будет. – Не скажете ли нам, как вы узнали...

Кадсуане вновь прервала ее.

— Возможно, мне следовало раньше упомянуть, что эти мужчины позади меня – Аша’маны.

Тогда они втроем шагнули вперед, как им и было велено, и Кадсуане вынуждена была признать, что вид у них действительно угрожающий. Седоголовый Дамер походил на матерого медведя, у которого болят зубы, красавец Джахар напоминал поджарого леопарда темной масти, а немигающие глаза Эбена на юном лице смотрелись особенно зловеще. И они явно произвели на Советниц нужное впечатление. Некоторые только заерзали, словно им захотелось откинуться на спинки кресел, но Сайприн разинула рот с некрасиво выпирающими зубами. Сибейна, чьи волосы были так же седы, как у Кадсуане, обмякла в кресле и принялась обмахиваться тонкой рукой, а Кумере скривилась, как будто ее внезапно затошнило.

Алейс оказалась орешком покрепче, правда, плотно прижала ладони к животу.

— Я говорила вам однажды, что Аша’маны могут свободно бывать в городе, пока они подчиняются закону. Мы не боимся Аша’манов, Кадсуане, хотя должна